Михаил Деревьев - Невольные каменщики. Белая рабыня

— Вы же говорили, Стин, что здесь есть тропинка, — тихо, но сердито сказал Энтони.

— Мы находимся на ней, сэр.

Оставалось только выругаться. Колючие кусты все время стаскивали шляпу с головы Розуолла, — он тоже время от времени высказывал свое мнение по поводу подобного моциона.

— Да выбросьте вы свою шляпу, дружище, — посоветовал ему командир, — если нам удастся сохранить головы, мы восстановим и головные уборы.

— Тихо! — скомандовал Стин.

Впереди забрезжил огонек.

— Это хижина какого-нибудь мулата, нам лучше обойти ее стороной.

— Почему? Я вижу — вон блестит на солнце довольно утоптанная тропинка, по ней мы быстро пересечем эту фазенду, это сильно сократит наш путь, — сказал Розуолл.

— Не стоит рисковать, — настаивал лазутчик.

— Вы опасаетесь собак?

— Я опасаюсь свиней. Все здешние мулаты разводят чертову прорву этих тварей — они поднимут такой визг, что дон Диего объявит тревогу.

Обходили жилище свинопаса — маленькую глинобитную хижину, крытую пальмовыми листьями — по осыпающемуся красноземному откосу, что в ботфортах и матросских башмаках делать не слишком удобно. Немного пошумели. Хозяин хижины вышел наружу и остановился, то ли прислушиваясь, то ли справляя малую нужду. Хорошо были видны его белые бумажные штаны. Ничего подозрительного не заметив, он вернулся в дом.

К поселку вышли со стороны рыбного ряда, того места, где здешние рыбаки разбирают свой ежедневный улов и раскидывают его по корзинам. Запашище здесь стоял жуткий. Тут же гнездилось большинство местных собак, они проводили пятерку людей в черных плащах глухим рычанием из-под перевернутых дырявых лодок, в изобилии валявшихся на берегу, но настоящего скандала затевать не стали.

— Альгвасил! — прошептал Стин, указывая на высокую фигуру в медной каске и с длинным мушкетом, торчащую на выступе мола. Обойти его было никак нельзя — в этом месте вплотную подходили к морю палисады богатых домов, а еще дальше от берега громоздились, блестя в лунном свете, скалистые обрывы. На пятерых мужчин, шляющихся в темноте, страж порядка обратит внимание обязательно.

— Я и не думал, что у дона Диего такой порядок в городе, — тихо сказал Энтони.

— Что ты говоришь, милочка?! — Дон Мануэль встал из-за стола, за которым ужинал, снял со спинки стула свой дорогой камзол и неторопливо облачился в него. — Твоя госпожа передумала?

— Таковы обстоятельства, сэр! — торопливо и взволнованно говорила Тилби.

— Таковы обстоятельства, или она изменила ко мне отношение?

— Как вам будет угодно, только умоляю, увезите мисс Элен отсюда, и поскорее.

— Это ее собственная просьба или твоя инициатива?

— Разумеется, ее просьба.

— А отчего спешка? В доме пожар?

— Хуже, дон Диего убит или ранен. Если он очнется, он…

— Не надо мне говорить, что он сделает, если очнется, я и сам догадываюсь. А кто его ранил?

— Мисс Элен.

— Собственноручно? И куда, в сердце? — он еще пробовал шутить, хотя игривое настроение с него уже слетело.

— Какое сердце, в глаз!

— В глаз?! — ситуация в изложении служанки представлялась все более сумбурной и нелепой, и если бы он был настроен хотя бы чуть более нерешительно, он бы заколебался.

— Педро! — окликнул дон Мануэль. В комнату вбежал человек в черной бумажной повязке и с длинной шпагой на поясе.

— Слушаю, сеньор.

— Немедленно поднимай команду. Мы, кажется, сегодня выйдем в море.

— Случилось то, о чем вы предупреждали, сеньор?

— Похоже, что да. Есть там у тебя под рукой два-три человека, желательно, чтобы они не были слишком большими трусами?

— Найдутся.

— А ты, милочка, — дон Мануэль обернулся к Тилби, — останешься здесь.

Она попыталась возражать, но быстро поняла, что это бесполезно.

Уже несколько минут трое вооруженных людей поднимались по улице, ведущей наверх, к усадьбе дона Диего. Поселок тонул во мраке. Лишь кое-где бледно светились окна и лениво лаяли собаки. Дон Мануэль был очень сосредоточен, рука лежала на эфесе шпаги.

Подходя к белой стене, столь ему знакомой по вчерашнему посещению, дон Мануэль пробормотал про себя:

— Я надеялся на такой поворот событий, но все же судьба одаривает меня как-то слишком торопливо.

— Что вы говорите, сеньор? — спросил один из телохранителей.

— Я сказал, чтобы вы доставали пистолеты, сейчас я открою эту калитку.

Энтони, притворившись мертвецки пьяным, подковылял к стражу порядка. Несмотря на то, что у молодого человека был неплохой практический опыт в деле беспробудного пьянства, наметанный взгляд альгвасила сразу же различил что-то неестественное в повадках полуночного почитателя Бахуса.