Клара Моисеева - Караван идет в Пальмиру. Повесть

В это время из другого конца двора раздался крик старой женщины. Она просила спасти ее, чтобы не оставить сиротами своих внуков.

- Сын умер молодым и сильным, повестка ушла вслед за ним, а дети на мне. Помоги, добрый лекарь, и господь не оставит тебя. Он вознаградит тебя за…

Дальше ничего нельзя было разобрать, старуха кричала что-то бессвязно и хваталась за живот. Даже на расстоянии было видно, что живот у нее огромный.

Когда Яхмос подошел к Хайрану, тот уже сам предложил ему поспешить к старухе и спросил лекаря, чем она больна.

- У нее водянка, и мне предстоит трудное дело: это не обходится без прокола, это больно. Я думал, что помогу ей настойками, но не смог. Поговорим, и я займусь старухой У нее пятеро внуков, а старшему всего лишь семь лет.

Старший сын египетского лекаря очень приветливо встретил Хайрана и был рад, когда пальмирец рассказал об искусстве его отца.

- Я больше всех знаю об искусстве моего отца, Петехонсиса, сказал Яхмос. - Но каждый раз, когда я слышу о том, как умело он взялся за исцеление и как мудро поступил, столкнувшись с большой бедой, я восхищаюсь им. И не только радуюсь, но и учусь у него.

Хайрану очень понравился молодой лекарь, необыкновенно похожий на своего отца. Он рассказал ему о Син-Нури и просил немедленно посмотреть ее и сказать, можно ли сколько-нибудь облегчить ее состояние, чтобы она смогла перенести путешествие в Пальмиру.

- Сейчас я займусь старухой, - сказал Яхмос, а потом поспешу к вам. Мой младший брат должен сменить меня, тогда я буду свободен.

Сфрагис была счастлива, когда увидела Яхмоса. Она и мечтать не смела о таком чуде. Вера в Петехонсиса была так велика, что и сын был освещен этим сиянием.

Яхмос долго и внимательно знакомился с болезнью Син-Нури. Он терпеливо ждал, когда кашель мешал ей рассказывать о себе, о своем недомогании, Он спрашивал больную, когда у нее бывает жар и когда озноб. Спрашивал, чувствует ли она непреодолимую слабость, хочет ли она есть и ест ли с удовольствием. Сфрагис и Мерион, которые присутствовали при этом, удивлялись вниманию и терпению молодого лекаря. Когда он узнал обо всем, что его интересовало, он сказал больной, что лечение будет проводить Сфрагис, а он научит ее, что делать.

- Не печалься, Син-Нури, - сказал Яхмос, прощаясь с больной. - Есть множество целебных трав и кореньев, которые помогут тебе. Самое главное - выполняй указания лекаря и никогда не отказывайся от еды, когда дочь будет тебе что-нибудь предлагать. Она будет знать, что тебе полезно. Если вы еще побудете в Александрии несколько дней, - сказал Яхмос Хайрану, - то вы дождетесь отца, и он, надеюсь, подтвердит все это. А пока я оставлю для больной целебные травы и попрошу Сфрагис очень усердно кормить больную, поить ее горячим молоком, смешанным с медом. Больной нужно каждый день съедать кусок горячего жира от только что забитого ягненка; жир этот надо смешивать с медом, собранным в садах. Это не причуда, это нужно для исцеления. Больной трудно дышать, ее легкие очень истощились и повреждены. Ей надо лежать, побольше спать и совсем не трудиться.

Яхмос дал еще много полезных указаний. Он сказал, что все в руках божьих. И если господу будет угодно, то больная почувствует облегчение и сможет совершить путешествие.

Яхмос понравился не только Хайрану, но и Сфрагис. А Син-Нури и Мерион не могли им нахвалиться. Все поверили лекарю. Решили побыть в доме ювелира несколько дней, пока Син-Нури немного окрепнет и сможет поехать в Пальмиру. Тем временем надеялись дождаться Петехонсиса.

Целый месяц Сфрагис выхаживала Син-Нури, а Яхмос следил за ее выздоровлением. Больной становилось лучше. Она меньше кашляла, у нее появились силы передвигаться без чужой помощи, но все же она была очень больна. Яхмос хотел непременно показать ее отцу. Он уговаривал Сфрагис задержаться еще немного в Александрии. И не только забота о больной Син-Нури заставляла его просить об этом. Яхмос очень привязался к Сфрагис, которая, несмотря на все тревоги, расцвела, как цветок под теплыми лучами солнца. Впервые в жизни она, будучи взрослой, жила вместе с отцом и матерью. А рядом был добрый Хайран, от которого исходило столько тепла и заботы, что вся семья Мериона словно купалась в этом тепле.

А Хайран тем временем занимался своими торговыми делами. Он сделал много закупок и стал уже помышлять о возвращении домой. И вот как-то раз, когда он пришел в лавку знаменитого в Александрии ювелира, чтобы забрать купленные им золотые украшения, он встретил Кудзулу. Они страшно обрадовались этой неожиданной встрече. Хайран говорил о том, что ждал его в Пальмире, а Кудзула весь какой-то расстроенный и невеселый, признался, что уже побывал в Пальмире и оттуда приехал сюда.