Светлана Гололобова - Урод рода человеческого

Дарья опустилась в кресло, откинула голову назад и стала рассматривать убранство комнаты. В центре расположилась добротная дубовая кровать с резным, позолоченным подголовником, укрытая пурпурным бархатным покрывалом с бахромой. На большом арочном окне висела такого же цвета тяжелая гардина. Над кроватью находился металлический канделябр с десятком свечей. Слева от кровати примостился туалетный столик с мраморной столешницей в стиле барокко и зеркалом в деревянной оправе. В правом углу стояла глубокая деревянная кадка. У окна примостился причудливый диван на шести ножках, обтянутый шелком персикового цвета, а также столик для рукоделия и маленькое кресло. В другом конце комнаты обосновался шкаф из красного дерева. Был в комнате еще мраморный камин, небольшой обеденный столик и пара изящных кресел. Эти изящные кресла перемещались по комнате, по желанию хозяев и никогда не имели постоянного места.

«Матушка и батенька были правы. – Подумала Дарья. – На убранство ее комнаты муж не поскупился. Этот Салтыков богат. У него прекрасный каменный дом, много слуг, красивые экипажи и восхитительная мебель. С его денежками она, при желании, может заставить общество уважать ее. Она станет ходить только в самых дорогих и самых искусных нарядах, таких нарядах, которых нет, даже у придворных дам самой императрицы. То ожерелье, за которое Глеб Алексеевич выложил крупную сумму, станет только началом. Богатые уборы и великолепные украшения из любой дурнушки сделают красавицу».

От этих мыслей барыня немного успокоилась и с улыбкой на лице стала ожидать прихода своего супруга. Долго ждать ей не пришлось. Не прошло и нескольких минут, как в коридоре послышались его торопливые шаги, а затем появился и он сам. Увидев хозяина, горничная Катерина поклонилась и спешно удалилась из комнаты. Дарья, оставшись наедине с супругом, встала и застенчиво опустила голову.

– Вижу, моя молодая супруга, ты улыбаешься. Значит у тебя хорошее настроение. Весь вечер ты просидела хмурая. Я уж думал, что в первую брачную ночь придется взять на себя роль шута, чтобы веселить и развлекать тебя. Но тебе явно стало лучше и это прекрасно. – Глеб Алексеевич приблизился к Дарье и провел рукой по ее волосам.

– У тебя красивые волосы. Такие шелковистые, мягкие и податливые. – В его голосе послышалась хрипотца. Он стал чаще дышать. – Надеюсь, ты и сама такая же мягкая и податливая, как и твои волосы.

Он подвел Дарью к кровати, наклонился и поцеловал ее в лоб. При близком рассмотрении его лица, Дарья насупилась. Лицо его было изрезано многочисленными глубокими морщинами и какими-то непонятными складками. Оно было необычно тусклым и каким-то серым.

Глеб Алексеевич перешел к ее шее. Его холодные губы были липкими неприятно влажными. Дарью передернуло. Не о таких чувствах и прикосновениях она грезила до замужества.

– Тебе приятно? – Глеб Алексеевич остановился и посмотрел в глаза молодой жене.

Дарья, широко открыв глаза, не могла вымолвить ни слова и лишь кивнула. Глеб Алексеевич, не замечая замешательства супруги, продолжил свои ласки. Он скинул с себя халат, и взору Дарье предстало дряхлое тело ее супруга. В отличие от нее, он был толстым. С большим, выпячивающимся вперед животом, он напомнил дворового кота, щедро откормленного сметаной и живущего в их семейной усадьбе в Троицком. На шее, как и на лице, было множество складок. Руки, грудь, ноги и даже спину этого мужчины покрывали черные густые волосы. Здесь молодая барыня могла сравнить супруга только с обезьянкой на восточной фреске в ее бывшем доме.

Дарья опустила глаза и еще больше испугалась. Между его ног висел какой-то маленький высохший отросток, схожий с вялой колбасой, хранящейся в их погребах. Разглядывая этот орган, она стала приходить в изумление. Отросток внезапно набух и поднялся вверх, но красоты ему это не прибавило. Наоборот, он стал еще непригляднее. Барыня знала, как происходит близость между мужчиной и женщиной. Она неоднократно, будучи еще маленькой девочкой, тайком наблюдала подобные сцены, случавшееся между дворовыми мужиками и девками на конюшне усадьбы.

Глеб Алексеевич, заметив удивление на лице супруги, улыбнулся.

– Этим мечом, – он положил руку на поднявшийся отросток, – я прорублю вход в твою пещеру и тогда, – он издал стон, – получу наслаждение. Тебе, супруга это тоже понравиться. Твоя пещера еще не знала ласк. Я покажу их тебе. – Он притянул Дарью к себе и сорвал с нее одежду, а затем стал жадно и без всякого стеснения разглядывать ее.