Маргарита Акулич: Штетлы Беларуси. О еврейских местачках в Беларуси: история, Холокост, наши дни

. Лекция Гирша-Довида Катца «Почему понимание Холокоста в Восточной Европе настолько неоднозначно?»

Лекция из источника в списке литературы [36]:

«В этой лекции мы попытаемся объяснить, как „сложившаяся“ история Холокоста начала ревизоваться после распада Советского Союза и создания независимых государств в регионе, где была разработана теорию „двойного геноцида“, заключающаяся в том, что преступления советских властей и нацистов в принципе тождественны, и/или что было два равных геноцида/Холокоста. В лекции мы проследим эволюцию идей и дебатов, уделяя особое внимание происходящему в Литве. В центре анализа будут такие острые проблемы, как прославление местных карателей и нацистских коллаборантов, обвинения против еврейских героев-партизан, искажение событий последней недели июня 1941 г. Не менее важны для обсуждения и попытки „экспорта“ пересмотренной истории на Запад посредством Пражской Декларации (2008 г.) и многочисленных иных документов, использование государственного бюджета для исторического ревизионизма и принятие законов, уменьшающих демократическую свободу слова в отношении темы геноцида. Мы обсудим мотивы переписывания истории, включая националистические попытки лишить Холокост как историческое событие его уникального характера (не отрицая ни единой смерти) и смягчить или замолчать явление массового сотрудничества с нацистами, которое в странах Балтии и в Восточной Украине проявилось в тысячах местных убийц-добровольцев. В завершение лекции будут представлены рекомендации для положительного разрешения этого безвыходного положения при неизменном отстаивании исторической истины».

Отношение к идишу Гирша-Довида Катца

Корни Гирша-Довида Катца, родившегося в 1956-м году в Нью-Йорке – в беларуских местечках, где родился и жил его дед.

Дед Гирша-Довида Катца – уроженец Свентян. Его жизнь началась в Михалишках, местечке, где его мать и вся семья проживала более столетия. В нем люди использовали разные языки – и польский, и беларуский, и идиш, и литовский язык. Местечко Михалишки отличалось многонациональностью.

Гирш-Довид Катц отмечал [37]:

«Никто из евреев не называл Михалишки „штетлом“ (местечком), обязательно говорили о своем населенном пункте – „штот“ (город). И делалось это то ли от любви к родному месту, то ли от любви к себе, а скорее всего, и от того, и от другого».

В иешиве, где он учился Гирш-Довид Катц, к идишу относились, мягко говоря, снисходительно. Его относили к жаргону, считали убогим языком изгнанных евреев. Говорили, что идиш уже абсолютно не нужен, поскольку евреи обрели собственное государство и пользуются возрожденным языком предков – ивритом. От таких слов студенту иешивы становилось не по себе. У него не укладывалось в голове, по какой причине идиш противоречит ивриту. По его мнению, лучше было бы, если бы оба еврейских языка продолжали развиваться не только не мешая друг другу, но наоборот, обогащаясь за счет друг друга. Он не понимал, что вопрос не в языке идиш, а в политике, которая имеет манеру во все вмешиваться. Именно ею было определено, какой из языков наиболее предпочтителен для евреев, а какой должен уйти.

Однажды терпение Гирша-Довида Катца закончилось. Он инициировал сбор полусотни студентов иешивы, и они подготовили в защиту идиша петицию. Студенты попросили, чтобы по идишу велись факультативные занятия.

Это привело к скандалу, а иешиву Гирш-Довид Катц в итоге покинул. Но его верность идишу его не покинула.

Вот что сказал об отце Гирша-Довида Катца Аркадий Шульман [10]:

«Меинке Катц написал восемнадцать книг. Как раз поровну, девять – на английском и девять – на идише. В стихах значительное место занимает колорит еврейского местечка. Это была его колыбель, его песня, его жизнь. Стихи переводились на французский, испанский, русский языки. Несколько стихотворений переведены даже на японский язык. Есть переводы на белорусский. Автор этих переводов – учитель и краевед из Михалишек Михаил Клецовский. Опубликованы они были в 1993 году в Островецкой районной газете.

Меинке – это уменьшительное имя, но в местечках вокруг Вильно было много евреев, которых родители назвали таким именем.