Надежда Рашка - Австрия, Россия. XVIII век. Неизвестные страницы

И вот парадокс: они друг другу очень понравились. Непринуждённый политический флирт. Иосиф был осторожен и не попался ни разу на крючок Екатерине. Она пыталась шутливо рассказать о своих планах что-то захватить в Италии и при этом елейным голосом обещала, что ни в коем случае не будет втягивать в свои планы монархию Иосифа. В ходе их встречи всё было на равных. Хотя в то время Екатерине был 51 год, а Иосифу 39, никто не смог бы их упрекнуть в том, что это была встреча «матери и сына». Напротив, Потёмкин нашёптывал на ухо графу Кобенцелю, австрийскому дипломату, что Екатерина страстно желает получить в качестве подарка цепь рыцаря Золотого руна как залог их вечной дружбы. Кроме того, Екатерина, что называется, «продала» Фридриха II, назвав его медведем, который рычит в своей одинокой пещере и каждую новость, передаваемую ему лгунами, принимает за чистую монету. Екатерина сетовала на то, что в Европе ходят ложные слухи о её честолюбии, об упадке её финансов и о расстройстве здоровья.

– Я не обвиняю ваш двор, – говорила она Иосифу , – в распространении этих бредней. Их выдумывает прусский король из ненависти ко мне. Я желаю одного мира и возьмусь за оружие в том только случае, когда меня к тому принудят. Одни только неугомонные турки и пруссаки опасны для спокойствия Европы, а между тем мне не доверяют, а им помогают.

Правда, мнение Потёмкина было более резким:

– Согласитесь, что турки – бич человечества. Если бы три или четыре сильные державы соединились, то было бы весьма легко отбросить этих варваров в Азию и освободить от этой язвы Египет, Архипелаг, Грецию и всю Европу.

Екатерина уехала, чтобы встретить его в Петербурге.

В Смоленске они расстались, чтобы вновь встретиться в Петербурге. Иосиф отправился на неделю в Москву. Но расстались как-то поспешно. Перед отъездом Иосиф раздал драгоценные подарки как генералам, так и лицам, принадлежавшим к свите императрицы. Фельдмаршал Румянцев получил табакерку стоимостью 8000 рублей. Князь Потёмкин был дарован перстнем и табакеркой с вензелем графа Фалькенштейна. Екатерина тоже щедро одарила свиту Иосифа, вручив графу Кобенцелю золотую табакерку с бриллиантами.

По дороге в Москву граф Фалькенштейн практически избегал любых приглашений русских вельмож остановиться на обед или ужин. Предпочитал гостиницы, где устраивал собственную кухню, ни с кем не встречался и не приглашал на обед. Отказался от всяких празднеств и увеселений. Строжайшее инкогнито графа всех очень удивляло. На русское общество это производило самое неблагоприятное впечатление. Граф объяснял такое поведение тем, что у него слишком много дел, к тому же нужно познакомиться с достопримечательностями Москвы.

Персональным гидом Иосифа был избран архиепископ Московский Платон. Он так интересно обо всём рассказывал, что император просто влюбился в Москву. На вопрос Екатерины к Иосифу, что он нашёл достопримечательного в Москве, тот не задумываясь ответил:

– Платона. Моё пребывание в Москве было весьма приятно, это прекрасный город, его окрестности плодоносны и миловидны, общество очень хорошее, особенно женщины, из них много весьма красивых.

Во все времена не было и не будет более нужной профессии, чем гид и переводчик. А если вокруг ещё и прекрасные женщины, как русские, то никто не останется равнодушным к России!

Хотя вельможи столицы обсуждали странного знатного гостя. Спесив. Это никому не нравилось.

Из дневника Иосифа II:

Москва. 19 июня. Сегодня посетил дом сирот. Огромное здание, прекрасная архитектура. Здесь принимают детей и воспитывают. Самых маленьких, грудничков, распределяют кормилицам в деревнях. Комнаты, где спят дети, просторные, но с низкими потолками, и нет свежего воздуха, везде довольно тусклое освещение. Почти у всех детей больные глаза.

Екатерина вернулась в Царское Село, куда 18-го числа прибыл и граф Фалькенштейн.

Царское Село. Екатерининский дворец

«Прусская партия крайне встревожена тем, что пребывание императора в России столь продолжительно , – донёс в Лондон Гаррис. – Император нанёс такой чувствительный удар влиянию прусского короля, что королю едва ли удастся восстановить его».

Гаррис подробно описал впечатление Иосифа II о Екатерине:

Она превзошла добрую славу, которой пользуется, и он считает дни, проведённые с нею, самым приятным временем своей жизни, проведённым с наибольшею пользою. Императрица была до того тронута тоном, которым всё это было сказано, что даже прослезилась. Она поцеловала его с большим волнением и сердечностью, а когда Иосиф поцеловал её руку, она в свою очередь поцеловала ему руку.