Анатолий Шалагин - Потерянный рай. НКВД против гестапо

– Мюллер и Шелленберг ознакомлены с материалами дела? – спросил Гиммлер.

– В общих чертах.

– Пусть пока так и будет. Вы кому-нибудь поручите, чтобы понаблюдали за ними. Проявляют ли они какой-то интерес к материалам дела? Особенно Лемана. Какие дают указания по поводу ведения допросов? В общем, повнимательней присмотрите за ними. А потом мне расскажите. Понятно, о чем я?

– Так точно, господин рейхсфюрер.

«Тем хуже для тебя» – подумал Гиммлер…

Через четыре часа на стол заместителю фюрера по партии Мартина Бормана легли фотографии, на которых было изображено рукопожатие Гиммлера и Кальтенбрюннера под старыми липами. «Чего это они так вырядились? – с усмешкой подумал руководитель аппарата НСДАП 14 14 Национал-социалистическая рабочая партия Германии. 15 15 * НСДАП- национал-социалистическая рабочая партия Германии. * – Этот маскарад не спроста. Что-то они явно обсуждают. Вот только, что? И это „что“ нужно выяснить».

Борман поднялся из-за своего массивного, сделанного из ливанского кедра, стола и подошел к бронзовому бюсту Гитлера, возвышающемуся на дубовом постаменте. Он протянул руку и надавил на кнопку, скрытую под подбородком бронзового истукана. Раздался щелчок, и голова фюрера с шорохом отъехала в сторону. Борман извлек из потайного сейфа, о сосуществовании которого знал только он (мастера и рабочие, которые смастерили этот необычный тайник, были предусмотрительно уничтожены), черную кожаную папку. Он расстегнул досье и прежде чем поместить в папку любопытные фотографии пробежал взглядом последнюю страницу, которая была сюда положена две недели назад. Это была справка партийной разведки о вкладах нацистской верхушки в иностранных банках.. «Геббельс – 30 млн. марок в банках Швейцарии и Японии, Геринг – 35 млн. марок, Гиммлер – 17, Гесс-12…» – прочитав это, Борман ухмыльнулся и подумал: «Когда-нибудь эта папочка будет стоить уйму денег…»

В 10 часов утра 21февраля 1943 года на 15 километре автодороги Берлин – Дрезден произошло дорожно-транспортное происшествие. Грузовик, перевозивший кирпич, на полном ходу протаранил лакированный «Мерседес», за рулем которого находился оберштурмбанфюрер СС Езеф Штумф, двумя днями раньше расстрелявший в подвале гестапо Вилли Лемана. От полученных травм эсэсовец скончался на месте. Судебно-медицинская экспертиза, проведенная через 12 часов после аварии, установила, что в крови водителя «Мерседеса» было большое количество алкоголя. В протоколе вскрытия трупа судебный эксперт не указал, что в районе правого предплечья у потерпевшего находился след прокола локтевой вены и кровоподтек размером с пятипфениговую монету.

А через неделю в одной из карательных операций в Белоруссии погибли лейтенанты Зальцман и Шлоссер, которые в свое время вели стенограммы допросов Лемана. Никто не обратил внимание на одно обстоятельство, оба офицера были убиты одинаково. Снайперские пули вошли четко под левую лопатку, не оставляя жертвам никаких шансов на спасение. Оба лейтенанта так и не поняли, за что их отправили из столицы в белорусскую глушь.

***

Он с трудом разомкнул тяжелые веки. Луна равнодушно светила на его изможденное лицо, делая его еще более бледным. Уж сколько ночей он видел одно и тоже! Светило то росло, то уменьшалось, но всякий раз оно безразлично смотрело на одиноко бредущего человека. Он уже и не помнил, сколько раз видел этот белесый диск, ночуя то в стогах сена, то в заброшенных сараях.

Но сегодня луна была особенной. Она показывала миру, всему бестолковому человечеству свое великолепие. Сегодня было полнолуние.

«Ух, какая громадная!» – подумал он. Но в ту же минуту он отчетливо осознал, что луна светила ему в глаза через… чисто вымытое стекло.

«Где это я?» – он повернул голову и тревожно стал разглядывать комнату, в которой лежал. В противоположном углу под чуть тлеющей лампадкой он разглядел образа, украшенные рушником. Чуть поодаль на бревенчатой стене тикали ходики с такими родными гирьками в виде еловых шишек. По-над стенкой виднелась длинная скамья, покрытая домотканым половичком. А рядом с топчаном, на котором он лежал, белел выбеленный щиток печи, от которого шло тепло.

«Как я сюда попал?» – он пытался вспомнить, но ничего не получалось.

Вдруг он отчетливо услышал звук шаркающих шагов. Скрипнули половицы, и в комнату вошел бородатый старик, который направился к образам. А он наблюдал за этим дедом через сожмуренные ресницы, боясь выдать себя.