Сергей Алексеев - Собрание сочинений. Том 5. Богатырские фамилии

Пялят солдаты вовсю глаза. Предрассветную мглу буравят.

– Есть и пушки! – кричат. – Имеются!

И верно – идут тягачи, на привязи тащат пушки.

Считают солдаты пушки:

– Три, четыре…

– Шестая, седьмая…

– Восемь, девять, – считают солдаты. – Девять! – кричат. – Девять. Все тут. Все приволок Краснянский.

И вдруг кто-то робко, словно и сам не веря:

– Братцы, никак, десятая!

Смотрят солдаты – верно, десятая движется пушка.

Новый гудит тягач. Вышел из-за поворота. И за этим на привязи пушка. А за этой и новые две.

– Двенадцать… тринадцать, – считают солдаты.

Тринадцать орудий привез Краснянский. Четыре из них фашистских. Отбили герои обратной дорогой у фашистов четыре пушки.

Довольны солдаты:

– Ишь ты, лишних пригнал четыре.

– Нет тут лишних. Все тут наши! – смеется майор Краснянский.

Не повезло лейтенанту Жулину.

Все друзья в боевых полках. Жулин служит в учебной роте.

Обучает лейтенант ополченцев.

На защиту Москвы поднялись тысячи добровольцев. Создавались роты, полки и даже целые дивизии народного ополчения.

У ополченцев знаний военных мало. Где у винтовки курок, где боек, зачастую путают.

Обучает Жулин ополченцев стрельбе по мишеням. Учит штыком по мешкам колоть.

Тяготится молодой офицер своим положением. Бои идут у самой Москвы. Охватывает враг советскую столицу огромным полукольцом. Рвется с севера, рвется с юга. Атакует в лоб. Дмитров, Клин, Истра в руках у фашистов. Бои идут всего в 40 километрах от Москвы, у поселка Крюково.

Рвется Жулин к друзьям на фронт. Подает рапорта начальству.

Подал раз – отказали.

Подал два – отказали.

Подал три – отказали.

– Ступайте к своим ополченцам, – отвечает ему начальство.

Кончилось тем, что пригрозило начальство Жулину, что приедет к нему с проверкой. Устроит и ему и бойцам экзамен.

И верно. Прошел день или два. Глянул Жулин – приехало начальство. К тому же начальство высшее – сам генерал в машине.

В этот день проводил лейтенант с бойцами занятия в лесу, на лесной поляне, недалеко от поселка Нахабино. Рыли солдаты окопы.

По мишеням вели стрельбу.

Тишь, благодать кругом. Сосны стоят и ели.

Бросился Жулин генералу навстречу, руку поднес к пилотке.

– Товарищ генерал, рота лейтенанта Жулина… – стал докладывать Жулин. Вдруг слышит самолетный гул прямо над головой. Поднял Жулин глаза – самолет. Видит: не наш – фашистский.

Прекратил лейтенант доклад, повернулся к бойцам.

– К бою! – подал команду.

Между тем фашистский самолет развернулся и открыл огонь по поляне.

Хорошо, что бойцы отрыли окопы, укрылись они от пуль.

– Огонь по фашисту! – командует Жулин.

Открыли огонь ополченцы.

Секунда, вторая – и вдруг вспыхнул вражеский самолет.

Еще секунда – выпрыгнул летчик. Раскрыл парашют, приземлился у самого края поляны. Подбежали солдаты, взяли фашиста в плен.

Доволен Жулин. Поправил пилотку, гимнастерку одернул. К генералу опять шагнул. Козырнул. Замер по стойке «смирно».

– Товарищ генерал, рота лейтенанта Жулина проводит учебные занятия.

Улыбнулся генерал, повернулся к ополченцам:

– Благодарю за службу, товарищи!

– Служим Советскому Союзу! – точно по уставу, дружно ответили ополченцы.

– Вольно, – сказал генерал. На Жулина одобряюще глянул.

Вместе с генералом приехали и два майора.

– Товарищ генерал, – шепчут майоры, – разрешите начать экзамен.

– Зачем же? – сказал генерал. – Считаю, экзамен принят.

Подошел и крепко руку пожал лейтенанту Жулину.

А потом и орден прислали Жулину. Жулину – орден. Солдатам – медали.

Важное дело – готовить войска к боям. Во многих местах: под Москвой, на Урале, в Сибири, в Средней Азии, на Дальнем Востоке – завершают войска обучение. Пройдет немного времени – и новые силы станут здесь, под Москвой, на пути у фашистов.

Шагает, шагает время. Не в пользу фашистов часы считают.

Военкомат. Приемная. Сидят люди. Ждут вызова к военкому. Это добровольцы, желающие записаться в народное ополчение.

В те грозные дни в народное ополчение уходили сотни и тысячи москвичей. Многие рвались тогда в ополченцы. Уходили целыми семьями. Из институтов – целыми курсами, с предприятий – целыми цехами. Запись в народное ополчение проводилась прямо на фабриках, в учреждениях, на заводах и конечно же в военкоматах.

Сидят люди. Ждут приема. Рядом с другими сидит подросток. Посмотришь на него – ясно, что лет ему пятнадцать, не более. Тут же сидит старик. Посмотришь на этого, и ясно – лет шестьдесят ему, не менее.