Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт

– Он отлично выглядит, учитывая, что ему идет седьмой десяток. Впрочем, мы почти ровесники, он лишь немногим старше… – поздно обзаведясь последним ребенком, Джованни не мог привыкнуть к мысли о том, что ему тоже скоро семьдесят:

– Я еще помню бабушку Марту и бабушку Мирьям, – понял он, – но Кларе нет пятидесяти. По сравнению со мной, она девчонка. Молодая жена, всегда к лучшему… – Джованни поймал себя на усмешке.

За окном моросил надоедливый дождь, по стеклу ползли потеки воды:

– В Харидже распогодилось… – Джованни говорил с женой после обеда, – Инге с Сабиной благополучно отбыли в Норвегию. Марта уезжает в Лондон, с охраной, а Клара отдохнет с детьми на море… – Джованни остался в Лондоне не только из-за премьеры кинофильма. Он работал с молодыми историками, собирающимися в Будапешт, на конференцию по медиевистике:

– Авраам с Эстер приедут в Венгрию, – вздохнул Джованни, – и Адель участвует в том же конкурсе, что и Генрик, только по отделению вокала. Может быть, и мне стоит навестить континент, хотя я не медиевист, а историк церкви… – Джованни намекнул, что может устроить себе посещение конференции. Адель фыркнула:

– Мне двадцать два года, я солистка оперы. Папа Джованни, – она прижалась щекой к плечу отчима, – даже мама считает, что Венгрия безопасна. И тебе тяжело путешествовать… – Джованни проворчал:

– Не делай из меня старика, милая… – Бромли поболтал ложечкой в чашке:

– Отменная заварка. Ваш покойный отец устраивал чайные церемонии, в старом поместье, в Мейденхеде… – Джованни кивнул:

– Да, его научила миссис Эми, моя бабушка. Она мастерски управлялась с чаем… – из-за закрытой двери гостиной доносились звуки фортепьяно. Адель ехала в кинотеатр первой, ее ждала репетиция с оркестром:

– Все равно, она и сама репетирует, – одобрительно подумал Джованни, – она очень добросовестная, ответственная. Она блестяще начала карьеру… – Бромли отломил вилкой кусочек шоколадного кекса:

– Узнаю выпечку миссис Клары… – похвалил адвокат. Джованни покачал головой:

– Готовила леди Августа. Но вы правы, рецепт с континента… – на время поездки семьи в Харидж Густи с юным Вороном переселились в Хэмпстед.

Джованни погладил сидящего у него на коленях Томаса Второго. Кот заурчал, бодаясь головой. Как и предсказывал семейный врач, Пауль не заметил тихого ухода первого Томаса, прошлым летом:

– Ему было почти семнадцать лет, – вспомнил Джованни, – очень почтенный возраст. Хорошо, что дети тогда отправились в Мейденхед. Но Томас и не страдал, он заснул, и не проснулся. У Меира тоже собака умерла, но они больше никого не завели… – адвокат добавил:

– Мы собираемся взять второго кота. У Берри живет кошка. Она, кажется, ожидает потомства, после очередного нашего визита… – Бромли, мимолетно, улыбнулся.

Джованни взглянул на часы:

– Попьем чаю, и отправимся в кинотеатр… – он прислушался:

– Молодежь тоже занята кексом… – леди Августа и юный Ворон увели Луизу в детские. Бромли взял еще кусок выпечки:

– Должен сказать, что Луиза легко прижилась в Квинс-колледже. Ваши девочки ей помогли… – Джованни налил себе чая:

– Августа тоже круглая сирота. Она живет в семье, мы все для нее семья, но девочка знает, что такое потерять обоих родителей… – Бромли подумал о второй внучке:

– Леона, кажется, оправилась, после потери отца, смерти бабушки… – они, несколько раз, осторожно интересовались у дочери ее частной жизнью, как выражался Бромли:

– Кэтрин молодая женщина, ей тридцать три, – подумал адвокат, – ровесница миссис Марты. Той повезло с мужем… – бывший стажер Бромли преуспевал. Адвокат Волков заработал репутацию чуть ли не самого въедливого крючкотвора в Лондоне:

– Словно мой покойный зять, – хмыкнул Бромли, – но Кэтрин отговаривается тем, что у нее на руках не только ребенок, но и бизнес… – в гостиной зазвонил телефон, фортепьяно смолкло. Адель крикнула:

– Я подойду! Это, наверное, тетя Марта, она успевает приехать в кинотеатр… – Адель оправила домашнюю юбку:

– Это не может быть Джон. Здесь он никогда не зовет меня к телефону, из соображений осторожности… – распущенные волосы, темного каштана, зашуршали, Адель поймала свое отражение, в антикварном, венецианском зеркале:

– Хватит, – девушка раздула ноздри, – прошло три года. Полина осенью идет в школу. Он обещал развестись, когда девочка подрастет, пусть выполняет обещание. Он не сможет приехать на премьеру, но мы встречаемся на выходных, на квартире. Мне надоело быть любовницей женатого человека, о чем я ему и скажу… – Адель подняла трубку: