Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт

– Нет, рядом. Отвезите меня на главный почтамт… – Наташа не хотела посылать письмо из окраинного почтового отделения:

– Здесь малолюдно, меня могут запомнить… – она знала, как работает бывшее ведомство Михаила Ивановича.

Журавлева отпустила такси у серого здания главпочтамта. Внутри было шумно, жарко, к стойке с посылками змеилась очередь. Люди еще получали новогодние подарки. Купив несколько листов писчей бумаги и конверт, Наташа присела на обитую дерматином скамейку, под плакатом: «Советский суд – суд народа!». Женщина в костюме, с медалью, народный заседатель, чем-то напоминала саму Наташу:

– Пусть матушку Веру осудят… – Наташа окунула вставочку в прикрученную к столу чернильницу, – она поплатится за то, что не дала мне встретиться с Зоей… – скверное перо брызгало. Она вывела:

– В Комитет Государственной Безопасности Куйбышевской области. Как советский гражданин, считаю своим долгом сообщить… – в госбезопасности внимательно читали каждое анонимное письмо:

– Веру арестуют и посадят, – удовлетворенно подумала она, – Бог меня простит, я только хотела благословения, для своих девочек… – наклеив марки, бросив письмо в местный ящик, Наташа вспомнила о хорошей кондитерской, у художественного музея. Завтра для девочек и Саши устраивали особую экскурсию:

– Надо потом побаловать их пирожными, лимонадом… – Наташа остановилась на ступенях почтамта, – но можно и сейчас туда зайти. Посмотрю, какие торты свежие, выпью кофе, с эклером… – улыбаясь, она направилась по улице Куйбышева на север, к музею.

По взлетному полю куйбышевского военного аэродрома гуляла метель. Яркие лучи прожекторов выхватывали из вихрей снега очертания новейшего, пассажирского, реактивного самолета, ТУ-104. Генерал Журавлев понятия не имел, что армия использует эти машины. Насколько знал Михаил Иванович, испытания ТУ-104 закончились только прошлым летом. Самолеты еще не выпустили на регулярные рейсы.

Он стоял с чашкой кофе в диспетчерской, наблюдая за въехавшим на поле, в сопровождении двух милицейских машин, воронком:

– Ясно, что армии нужны быстроходные самолеты, а на истребителе такой груз не увезешь… – Журавлев получил радиограмму из куйбышевского обкома партии, находясь на уединенном, будущем полигоне, на границе Астраханской области и Казахстана. Бюро просило его, не заезжая домой, проследить за отправкой груза Z по назначению. Самолет Журавлева приземлился в Куйбышеве час назад. Позвонив в психиатрическую лечебницу, он услышал, что груз готов к транспортировке:

– В связи с новыми обстоятельствами… – покашлял профессор Лунц, – санитарной машине придана дополнительная охрана… – о новых обстоятельствах Журавлев тоже узнал из радиограммы. Вчера, у себя на квартире, была арестована медицинская сестра, работавшая в психиатрической больнице:

– Кто-то прислал анонимку, сообщил, что она тайная верующая. Она готовила побег этой самой Зои Карнауховой… – Журавлев, понял, что, может быть, в последний раз произносит настоящее имя девушки:

– Отныне и навсегда, во всех документах, она превратится в Z… – генерал, впрочем, считал, что Зоя долго не протянет:

– Ее запрут в каком-нибудь особом госпитале, где она тихо скончается… – по словам Лунца, после непонятного эпизода возбуждения, больная опять впала в кататонию:

– Она не двигается, не говорит, не выпускает иконы, – Журавлев вздохнул, – понятно, что мы никогда больше о ней не услышим… – из воронка выгружали закрытые носилки.

Бывшие коллеги, из местной госбезопасности, сообщили Журавлеву, что, кроме ареста медсестры, милиция начала проверки на улице Чкалова и в прилегающих переулках:

– Они будут раскручивать дело, искать сообщников медсестры, среди прихожан городских церквей… – Журавлев не сомневался, что никаких сообщников у пожилой женщины нет:

– Она сама тоже виновата только в том, что ходила в храм, и молилась… – носилками занялись прилетевшие на ТУ-104 солдаты, в форме внутренних войск:

– Врач там имеется, – Журавлев прищурился, – интересно, куда ее везут… – он понимал, что никогда этого не узнает. Допив кофе, он прислонился лбом к холодному стеклу:

– Но, как сказал первый секретарь обкома, Москва не потерпит нерасторопности. Они хотят устроить процесс верующих, в преддверии областной партийной конференции… – Журавлев бросил взгляд на отрывной календарь, на стене диспетчерской:

– Шестое января. День рождения героини французского народа, борца с самодержавием, Жанны Д’Арк… – генерал подумал: