Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт

– Я видел здешние презервативы, – он усмехнулся, – их делают на фабрике противогазов. Либо они, либо аборт, другого варианта у женщин нет… – девушка, эндокринолог, надеялась на замужество и семью:

– Они все надеются, – зевнул профессор Кардозо, – но нам привозят настоящий товар, от «К и К», и вообще, я очень осторожен… – Давид каждый месяц делал себе анализы:

– Не хочу я больше никаких детей, от них одни хлопоты…

Принцесса явилась на рандеву, как смешливо подумал профессор, в плиссированной, серой юбочке, белой блузе и синем кардигане:

– У нас другая школьная форма, – объяснил майор, – не такая, как на большой земле, что называется… – Давид понимал, что здешних детей с ранних лет приучают к западному образу жизни:

– В интернате стоят цветные телевизоры, в библиотеке полно иностранных журналов и газет. Даже меню у них составлено по европейским и американским образцам. Оладьи они подают с кленовым сиропом… – он оборвал себя:

– Здесь готовят будущих шпионов, но тебе какое дело? Твоя забота, негритянка… – он шепнул майору:

– Проверьте оружие, на всякий случай. Будьте готовы сделать несколько холостых выстрелов… – начальник медчасти держал резиновый шланг:

– Впрочем, может быть, мы обойдемся только ледяной водой… – Давид, сначала, хотел, привести негритянку в комнату, где находилась Принцесса:

– У нее животные инстинкты, она будет защищать свою территорию, как на острове… – ему, однако, пришлось пересмотреть план:

– Негритянка мало двигается, а я там появляться не могу, это нарушит чистоту эксперимента. Будем надеяться, что Принцесса проявит агрессию, при виде незнакомки, пусть и на ее территории… – майор нажал кнопку.

Дверь, разделяющая изоляторы, откатилась в сторону. Они услышали звонкий голос Принцессы:

– Привет, ты новенькая… – девочка поскакала в сторону кровати, где сидела негритянка. Принцесса забралась на казенное одеяло:

– Меня зовут София, мне восемь лет. Я просто высокая, не обращай внимания. А тебя как зовут… – она, бесцеремонно, взяла руку девочки, – ты очень красивая. Ты теперь с нами будешь жить? Попросись к нам в комнаты, у нас есть место для кровати… – Принцесса оглянулась:

– У тебя нет собачки, или котика? У нас есть два мопса, они очень ласковые. Ты кого больше любишь, собачек или котиков… – Давид вздрогнул.

Губы, цвета спелых ягод, зашевелились:

– Она говорит по-русски, не могу поверить. Два года гипноза не прошли впустую. Принцесса не проявила никакой агрессии. Наоборот, она ведет себя, как нормальный ребенок… – смуглые пальцы девочки лежали в ладони Принцессы:

– Собачек, – тихо сказала негритянка, – у нас была собачка, я помню. Его звали Пират.

На кухню близняшки отрядили Павла.

Младший брат славился в интернате обаянием. Ему достаточно было, улыбнувшись, блеснуть белыми зубами, откинуть с высокого лба пряди рыжеватых волос, похлопать темными ресницами. Повара снабжали его и неурочным какао, и печеньем.

Брат выскочил в коридор, Аня велела мопсам:

– Гулять… – понизив голос, она шепнула Софии:

– Окна изолятора выходят на озеро. Бери коньки. Сделаем вид, что ты вышла покататься, а мы с тобой собрались за компанию… – София вернулась в актовый зал, где дети наряжали елку, только через час после вызова в медицинскую часть.

Надя и Аня, устроившись на паркете, ловко клеили бумажные гирлянды. От дерева доносился уверенный голос Павла:

– Совсем не сюда это надо вешать. Слушайтесь меня, и у нас будет самая красивая елка… – вдохнув запах морозной хвои, девочка нахмурилась:

– Странно, почему я опять слышу женский голос… – трепетали огоньки свечей, на половицах деревенского дома таял снег:

– Тата нам елачку прынёс… – она ощущала спокойное, уверенное тепло матери, – цяпер мы яе ўборы, Зосенька. Ісус нарадзіўся, сення ўсе святкуюць… – она помотала золотоволосой, коротко стриженой головой:

– Я волнуюсь, после разговора со Светой… – негритянку звали именно так:

– Она успела сказать, что у них жила собачка, и свое имя. Потом пришел доктор, поблагодарил меня, велел возвращаться в актовый зал… – забыв о далеком голосе, присев рядом с близняшками, София, быстро, все рассказала. Она всегда восхищалась решительностью Ани с Надей:

– Они даже не раздумывают, им сразу все понятно… – Надя отозвалась:

– Ее теперь пару дней не выпустят из изолятора, такие правила… – девочка закатила красивые, темные глаза, – надо ее поддержать, навестить, передать что-нибудь вкусненькое… – София удивилась: