Александр Яковлев - Руал Амундсен

— Ну, мы спасены! Переночуем здесь, отдохнем, а утром пойдём по лыжным следам.

Они сняли лыжи, вошли в сарай, глубоко зарылись в сено и заснули как убитые.

Первым проснулся Руал. Он вылез из сарая, надел лыжи и позвал брата:

— Вставай, Леон! Уже утро.

Но брат ответил мрачно:

— Я не могу двигаться, я измотался.

— Ну, тогда ты подожди, я пойду по лыжным следам.

Руал обогнул холм и увидел вдали человека. Человек шёл куда-то в сторону. «Должно быть, охотник, — решил Руал. — Он идёт осматривать свои ловушки и капканы». Он крикнул, но крик его был похож на хрип. Тогда он побежал к человеку, замахал шапкой. Человек остановился, удивленно всматриваясь в Амундсена, потом вдруг повернулся и со всех ног пустился наутёк, вообразив, что перед ним не живое существо, а дух, бродящий по ледяному плоскогорью. Руал бросился за ним.

Так они бежали по снеговой равнине. Руал кричал, чувствуя, что силы его иссякают:

— Подожди, подожди, друг! Стой!

В голосе его было столько отчаяния, что человек, наконец, остановился и пошёл к Руалу навстречу. Ещё издали он спросил:

— Кто ты такой?

— Мы заблудились. Мой брат умирает от истощения... Он в том сарае... Далеко ли отсюда до жилья?

— До жилья недалеко! Вон там, под горой, усадьба Муген.

— Я пойду за братом, — сказал Руал и вздохнул. Целых четыре дня они бродили по снеговой пустыне и пришли туда же, откуда вышли.

Когда он пришёл к сарайчику, Леон беспомощно сидел у стены.

— Живо собирайся! — закричал Руал.

Леон собрал последние силы, встал на лыжи, но привязать их уже не мог: пальцы на обеих руках у него были отморожены. Руал привязал ему лыжи, и путники пошли по лыжным следам. Скоро они узнали местность — вот холмы, которые они уже видели, вот и знакомая долина. Они спустились с обрыва без особых трудностей. Маленький домик усадьбы Муген был на этот раз занесён выше крыши, только с одной стороны хозяева очистили снег от стен, от окон и от крыльца.

Руал постучал в дверь. На стук вышел хозяин, осмотрел путников с головы до ног и нехотя пригласил их зайти.

Братья вошли в дом. Три женщины пряли шерсть. Сыновья старика вырезали что-то из дерева. Пристально и недружелюбно смотрели они на непрошенных гостей. Руал удивился. Ведь эти же самые люди пять дней тому назад так сердечно попрощались с ними, а теперь смотрели на них с недоверием и явной неприязнью.

— Вы нас не узнаете? — спросил Руал.

Старик криво усмехнулся:

— Трудновато узнать людей, когда видишь их впервые.

— Как впервые? Мы же были у вас пять дней тому назад. Вы сами провожали нас до подъёма на гору.

— Неужели это вы? — спросил старик недоверчиво.

Все осматривали гостей с головы до ног.

— Это они, отец! — крикнул молодой крестьянин. — В самом деле, это вы и есть. Я помню, куртка мне ваша понравилась.

— Да... теперь я узнаю. Но что с вами случилось? Поглядите на себя.

Руал подошёл к маленькому зеркальцу, висевшему в простенке. Заросший клочковатой бородой, с ввалившимися щёками, пожелтевший, он походил на мертвеца.

— Мы едва не погибли, — сказал Руал. — И вот уже два дня ничего не ели.

— Ага, я вам говорил, а вы меня не хотели слушать, — сказал старик торжествующе. — Ну, мать, скорей давай им есть.

Женщины захлопотали вокруг очага.

Три дня братья прожили в усадьбе. На четвёртый день они вернулись в Христианию.

А три года спустя Амундсен случайно узнал о том, как хозяин усадьбы Гарен на западной стороне Хардангерского плоскогорья, выйдя однажды утром из дома, увидел в нескольких шагах от своих дверей лыжные следы. Они шли откуда-то с востока. А оттуда в это время года никто никогда к усадьбе не подходил. Удивлённый крестьянин долго шёл по лыжным следам, ведущим далеко за холмы. Было видно, что здесь прошли два человека. Значит, братья Амундсен добрались до самых дверей усадьбы, но не заметили её в темноте, да и вьюга тогда кружила страшная.

Военная служба окончилась. Руал Амундсен был совершенно свободен и мог целиком отдаться осуществлению своих планов.

Изучая книги о полярных путешествиях, он заметил одну странность: начальники полярных экспедиций, отправляясь в плавание, почти всегда нанимали чужое судно, так что на корабле было две власти — капитана и начальника экспедиции. Капитаны не всегда подчинялись начальникам экспедиций, часто не хотели идти туда, куда им приказывали, в долгие полярные зимы происходили стычки, ссоры, и в конце концов из-за такого двоевластия экспедиции погибали.