Владимир Паутов - Шестой прокуратор Иудеи

Маленькие голосистые жаворонки в синем небе пели свои весёлые брачные песни, призывая подруг разделить с ними радость бытия. В полноводных реках и ручьях, изобилующих рыбой, аисты и серые цапли степенно и гордо, не торопясь, ловили лягушек и водяных черепах, не обращая внимания на подходящего к ним путешественника, а потому и подпуская его почти вплотную. Горы Галилеи, перемешиваясь с долинами и даже как бы вырастая из них, ни коим образом не умаляли красоты этого чудесного края, но напротив придавали дополнительное очарование своими вершинами, внушая человеку высокие, чистые помыслы и величайшее вдохновение. Наверное, поэтому галилеяне слыли смелыми, храбрыми, отважными, преданными и трудолюбивыми людьми. Маленькие их города и большие деревни, уютные и многолюдные, располагались близко друг от друга, и эта близость давала возможность горожанам и деревенским жителям общаться между собой, жить в дружбе и спокойствии, не притесняя соседей, но и себя не давая в обиду. Галилея никогда не думала о богатствах, величии и роскоши, она была равнодушна к серебру и золоту. Уделом галилеян считался труд на земле, которая и давала людям истинное удовольствие и радость жизни, одаривая их богатыми урожаями садов – яблоневых, гранатовых, финиковых, ореховых, фиговых – да виноградников. Мерилом же существования на свете у галилеян была честность и порядочность. Живя в достатке, но, не думая о богатствах, они славились своей добротой и гостеприимством, хорошим вином и весельем, обильным застольем и многочисленными праздниками.

Миновало уже почти четыре года, как Иуда покинул родные места. После своего чудесного спасения он ещё долго бродил по Галилее и, наконец, нашёл себе пристанище в Кане, небольшом городке, расположенном в красивой долине, в нескольких стадиях на юг от которой возвышалась гора Фавор.

Иуде понравилась его новая родина. Он вдруг оказался, словно в другом мире, а поэтому быстро забыл печальный и бедный свой Кериот, в который даже не помышлял возвращаться. Да и не хотелось ему жить под постоянным страхом встречи с римскими легионерами или, не дай бог, с самим римским прокуратором, а ведь на Галилею моя власть не распространялась.

Хотя на чужбине Иуде вначале приходилось не сладко, но, будучи человеком сметливым и довольно предприимчивым, он много трудился и вскоре сумел понравиться одному богатому, господину торговавшему разными товарами по всей Палестине и владевшему в окрестностях города большими садами. Не прошло и пары месяцев, как он поручил Иуде одновременно управлять виноградниками и заниматься всеми торговыми делами. Место в доме торговца было весьма доходное, ибо хозяин положил ему неплохой заработок, да и сам Иуда умудрялся ещё кое-что прирабатывать, набрасывая несколько мелких медных монет сверх цены при продаже виноградного вина и другого товара. Он совершенно не скучал по родному дому, который оставил в Кериоте, и не думал о своих родителях, братьях, близких, друзьях и знакомых. Иуда даже не знал, живы ли его отец и мать, так как навсегда вычеркнул их всех из своей памяти. Да и зачем ему были нужны бедные родственники из мрачной и нищей Иудеи, когда его дела пошли в гору, и он начал богатеть. А кормить стариков Искариот не хотел.

«Не нужны они мне! – размышлял он про себя, когда совесть вдруг начинала немного грызть сына Рувима и Цебореи. Правда, Иуда быстро гнал прочь внезапно возникшую и запоздалую жалость. К другому стремился бедный уроженец Кериота. – Новая судьба, которую я собираюсь сотворить своими руками, требует моего отречения от старой и никчемной жизни, – продолжал он оправдываться сам перед собой, – следует навсегда забыть своё бедное и никчемное прошлое существование! Пусть для всех я умер, пропал, но зато для себя родился заново!» – твёрдо решил Иуда, довольно потирая руки.

Человеком Искариот был бережливым, даже можно сказать, скаредным, а потому сумел вскоре скопить достаточную сумму, чтобы начать собственное дело, к тому же, несколько талантов серебра под малые проценты ему обещал дать хозяин.

– Ты парень оборотистый, рачительный! Купи разного товара, перепродай его в Хайфе, или в Кесарии или вон в Птолемаиде. Хороший навар получишь, и долг мне вернёшь, конечно, с небольшими процентами, да и тебе останется кое-что, – учил он Иуду, даже не предполагая, что в голове у того были совсем другие мысли и планы относительно собственного будущего, недооценивал торговец сообразительность и сметливость своего работника.