Не прошло и часа, как на поляну, где я расположился, привели пятерых мужчин. Все они были самого разного возраста – от мальчика до старика – только это не являлось главным в нашем деле. Моей задачей было найти подстрекателей и самых активных бунтовщиков, а лучше всего того, кто первым сказал: «Смерть римлянам!»
Пленники затравлено осматривались, но держались достойно. Они не кричали, не скандалили, не пытались сопротивляться, а молча стояли. Все заложники смотрели на меня. Видимо, мой плащ белоснежного цвета и блестевшие золотом доспехи привлекли их внимание. Они увидели во мне самого главного среди римских легионеров, а потому и взирали на меня с некоторой надеждой.
Я встал с камня, на котором сидел, и стал медленно подходить к пленникам, внимательно вглядываясь в их лица. Взгляд заложников был настороженный, но не испуганный. «Такие будут молчать, хоть живьём режь», – пришла мне в голову мысль.
Неожиданно за моей спиной раздался шум борьбы. Я резко оглянулся назад и увидел, как воины из ближайших кустов смоковницы тащат сильно упиравшегося человека. Он испуганно озирался вокруг, но, старясь говорить при этом как можно более спокойно, ежесекундно повторял: «Я не хотел сделать ничего дурного. Я прохожий! Пустите меня! Я случайно оказался здесь!» Только легионеры, не обращая никакого внимания на его возгласы и стенания, протащили нового пленника мимо меня и грубо швырнули на землю прямо под ноги тем, кого некоторое время назад привели из города. Тот медленно поднялся и, затравлено оглядываясь по сторонам, встал в один ряд с заложниками.
Не знаю, по какой причине, но вновь захваченный иудей сразу приковал мой взгляд к себе. Наверное, оттого, что, по моему мнению, внешне он выглядел неприятно. Хотя это было довольно предвзятым утверждением и субъективным, но внутри меня сразу же возникло чувство неприязни к приведённому пленнику. Однако назвать его уродцем я бы не рискнул. Ему было лет двадцать пять – не более. Тщедушный, невысокого роста, тем не менее, слабым человеком он не выглядел, но смотрелся жилистым и физически крепким. Его руки только казались тонкими и сухими, но на самом деле под загоревшей от постоянного нахождения на солнце кожей при каждом движении играли хорошо тренированные мускулы. Небольшие, близко посаженные глазки, острый, чуть длинноватый нос, и немного растянутые тонкие губы придавали ему некоторое сходство то ли с лисой, то ли с шакалом. Но более всего мне не понравился рот пленника. Вернее его особенность при разговоре еле заметно кривить губы вбок. Это указывало на неискренность и желание обмануть своего собеседника. Таково было моё личное впечатление. Но как оказалось потом, этот иудей обладал одной уникальной способностью, даже можно сказать, талантом. Он умел понравиться людям и особенно женщинам и старикам. Я был крайне удивлён, когда никто из горожан, которых мы забирали в заложники, не указал на этого человека, как на зачинщика беспорядков. После допросов они покаялись в своих проступках и выдали главарей, но только не этого иудея с хитрым выражением лица. А ведь мне было известно, что именно он первым бросил камень в мытаря и призвал других поступить также.
Итак, этот иудей стоял в ряду с другими заложниками и заметно волновался, хотя и старался держаться достойно. Его состояние не укрылось от моего пристального и пытливого взгляда. Все пленники одинаково настороженно смотрели на меня. В их взгляде была какая-то безнадёжность и даже пустота, а вот глаза нового заложника то испуганно бегали по сторонам, то неподвижно замирали, уставившись в одну точку, а потому я искал в них нечто другое, отличное от настороженности или недоверчивости. Я искал в них то, что могло бы указать на слабость моего противника, и нашёл. Я увидел в них страх. Да, да, именно страх, а не простое волнение. Меня – человека, проведшего полжизни в военных походах, было трудно обмануть, поэтому разглядеть за внешним спокойствием и показной смелостью этого молодого иудея страх, причём страх дикий, жуткий, от которого сходят с ума, особого труда не составило. Он так и не смог скрыть за показной бравадой, когда мои воины тащили его из кустов, своего истинного состояния.
«Ну, этот расскажет всё и покажет всех! По глазам вижу, как сильно он боится потерять свою жизнь, а если так, то это не идейный противник, который встречает смерть, улыбаясь! Наверняка ещё и золото любит!» – удовлетворённо подумал я, сделав для себя верный, как мне показалось, вывод относительно пленника, приведённого последним. Теперь дело оставалось за малым – надо было проверить правильность своих предположений.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу