Владимир Савченко - Отступник - драма Федора Раскольникова

Раскольников вернулся в купе. Ленин рассказывал о том, как удалось организовать проезд через Германию. Помогли в этом швейцарские социалисты-интернационалисты. Они заключили письменное соглашение с германским послом в Швейцарии. По условиям соглашения, ехать могли все эмигранты без различия взглядов на войну. Вагон с эмигрантами должен был пользоваться пр авами экстерриториальности, никто не имел права войти в вагон без разрешения сопровождавшего его секретаря Швейцарской социал-демократической партии Платтена. Не должно было быть никакого контроля паспортов, багажа…

- Запломбированный вагон? - поднял брови Каменев.

Реплика не понравилась Ленину. Он нахмурился.

- Не накаркайте, Лев Борисович. Чего доброго, Милюковы и Суворины ухватятся за ваше словцо. Не запломбированный - закрытый соглашением для каких бы то ни было контактов эмигрантов с кем бы то ни было на территории Германии. Это условие было выполнено.

Главное же условие заключалось в том, - продолжал Ленин, - что едущие обязывались агитировать в России за обмен пропущенных эмигрантов на соответствующее число интернированных немцев и австрийцев.

Поезд медленно тронулся.

В Питере едущих ожидала еще более пышная встреча. Вдоль освещенной платформы по обеим ее сторонам выстроились в почетном карауле матросы и солдаты петроградских полков. Как только Ленин вышел из вагона, оркестр заиграл "встречу", матросы и солдаты взяли на караул.

Командовавший почетным караулом командир Второго флотского экипажа Максимов, молодой офицер, беспартийный, которому поручено было военной организацией ПК отдать рапорт именно Ленину, подошел к нему по всей форме, стал рапортовать. Закончил он рапорт, вероятно уже от себя, выражением надежды, что товарищ Ленин войдет во Временное правительство. Спутники Ленина заулыбались. Ленин, промолчав, двинулся по фронту почетного караула. Максимов его остановил, о чем-то тихо попросил, должно быть предложил обратиться к матросам и солдатам с речью. Ленин вернулся на несколько шагов, остановился, заговорил:

- Матросы и солдаты! Товарищи! Приветствуя вас, я еще не знаю, верите ли вы всем обещаниям Временного правительства. Но я знаю: когда вам многое обещают - вас обманыва ют! Народу нужен мир, а вам дают войну, нужен хлеб, нужна земля, а на земле оставляют помещика. Товарищи, нам нужно бороться за революцию до полной победы пролетариата! Тогда будет мир, будет земля, будет хлеб. Да здравствует социалистическая революция!

И он быстро пошел вперед, к вокзалу. Максимов шел за ним следом, стараясь не отставать и все-таки отставая; вид у него был обескураженный.

В ярко освещенных парадных комнатах Финляндского вокзала приезжих встречали представители исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов меньшевики Чхеидзе и Суханов-Гиммер. Чхеидзе, председатель исполкома, тучный, неповоротливый, упорно уводя большие немигающие глаза от группы большевиков, обращаясь к бундовцам, приветствовал возвратившихся на родину от имени Петроградского Совета, пожелал успеха в деятельности, направленной на благо народа. Ему ответил Ленин. Поблагодарил за встречу и заявил, что благом для народа он и большинство приехавших товарищей считают деятельность, направленную на осуществление социалистической революции. Не обращая более внимания на Чхеидзе, Ленин двинулся дальше, к выходу.

Вышли на подъезд вокзала. Площадь и прилегающие улицы были заполнены народом. В толпе преобладали военные. Шеренгой стояли броневики с включенными фарами, лучи выхватывали из темноты красные флаги, возбужденные лица людей. У подъезда ожидала Ленина легковая машина, но солдаты не дали ему сесть в машину, потребовали, чтобы он поднялся на броневик, сказал речь.

И снова Ленин, обращаясь к толпе, говорил о том, что нельзя доверять обещаниям Временного правительства, нужно продолжать революцию до полной победы пролетариата, до победы социалистической революции.

Колонна броневиков, с Лениным в люке одного из них, медленно двинулась к Сампсониевскому мосту, на Петроградскую сторону, толпа пошла за ними. Рабочие на ходу выстраивались в колонны.

В толпе Раскольников потерял из виду Каменева, рядом с ним оказался Суханов. Они знали друг друга с давних пор, поздоровались. Вид у Суханова был кислый. Когда-то этот грустный человек, бывший народник, потом социал-демократ, увлек Раскольникова своими статьями о Марксовой теории капитала, побудил заняться изучением Маркса. Но к тому времени, когда Раскольников стал работать в "Правде", они уже были в разных фракциях РСДРП.