Владимир Савченко - Отступник - драма Федора Раскольникова

Виктор Серж предложил Раскольникову устроить встречу с кем-либо из редакторов "Последних новостей", где его, Сержа, печатали, несмотря на его большевизм. Раскольников согласился. Договорились встретиться в кафе на пляс Перер через пару дней в полдень.

Раскольников чуть было не опоздал на это свидание, долго не мог отделаться от "хвоста", нельзя же было тащить его за собой на пляс Перер. И когда входил в кафе, не был вполне уверен, что тот не явится следом за ним и не испортит его разговор. Пришел всего за минуту до появления Сержа с журналистом. Только занял столик в углу, усевшись лицом ко входу, как появились Серж и его спутник, оба высокие, белокурые, моложавые.

Поздоровались, сели. Заказали кофе с коньяком. Разговор не сразу завязался, Раскольников все поглядывал на вход, люди входили, выходили, боялся пропустить своего провожатого. Его беспокойство понимали собеседники, не торопили его, говорили о неважном. Но постепенно разговорились.

Раскольников сказал, что он задумал серию статей и очерков, в которых намерен показать, в чем, по его мнению, состоит преступление Сталина перед революцией и народом, перед партией, в чем смысл недавних процессов над больше виками.

- Прошу меня понять, - горячо говорил он, - я прежде всего коммунист и в коммунизм продолжаю верить. Сталин расстреливает старых большевиков за их преданность делу партии. Изменник - он, а не его жертвы. Это важно понять всем, кто следит за событиями в нашей стране. Не в большевизме надо искать корни того, что у нас происходит, а в политике тех, кто обманом захватил власть в партии и совершил контрреволюционный переворот, хотя и под большевистской вывеской…

И начнет он, продолжал Раскольников, со статьи о своем деле, на примере собственной судьбы, истории своей отставки, покажет, откуда в сталинской России берутся "невозвращенцы", "вредители", "враги народа". Может быть, так и назовет статью: "Почему я стал невозвращенцем".

- Это мы сможем, думаю, напечатать, - сказал журналист. - Как документальное свидетельство человека, пострадавшего от сталинской диктатуры. Подобно тому, как печатали разоблачительные материалы господина Кибальчича. Но что будет в других ваших статьях? Боюсь, читателей "Последних новостей" не слишком заинтересуют счеты между правоверными большевиками и изменниками партии, какими вы считаете Сталина и его клику. Наши читатели не принимают большевизм, как таковой, не различают оттенков в нем. И не захотят разбираться в них. Другое дело, если бы вы, не отмахиваясь от анализа истоков большевизма, покопались в них, пусть и с позиций правоверного большевика, но дали бы уникальные факты, только вам известные, из истории революции, Октября, гражданской войны. О Ленине, Троцком, Бухарине, других вождях, которых лично знали. Это было бы то, что нужно. Думаю, если вы теперь вернетесь к пережитому вами, с учетом того, во что обратилась Россия сегодня, вы иначе обо всем напишете, чем писали, скажем, в "Кронштадте и Питере", как полагаете? Нужна объективная история революции…

- Не подгоняйте меня, - перебивая журналиста, говорил Раскольников. Не думайте, что так легко отказаться от взглядов и представлений, которые разделял десятки лет. Я признаю, многое нужно переосмыслить. И, поверьте, я это пытаюсь делать. Например… Вот вы заговорили о Ленине. Ленин и для меня загадка. Я бы хотел выяснить для себя его роль по крайней мере в некоторых обстоятельствах. Июль 17-го года. Брестский мир. Партийное строительство. Ведь именно он заложил те организационные структуры партии, которые с успехом использовал Сталин для своей диктатуры… Но о Ленине я пока не берусь судить. Может быть, позже. Теперь, полагаю, важнее сосредоточить внимание на диктатуре Сталина. Это важно для всех - белых, красных, розовых, большевиков, меньшевиков. Освободив страну от сталинского деспотизма, можно было бы и попытаться исправить ошибки большевизма, Октября. Повторю: не в большевизме опасность - в диктатуре Сталина. Опасность теперь уже глобальная…

- Вы верите в его сговор с Гитлером?

- Мы еще услышим о новом Брест-Литовске.

- Скажите, вы хорошо знали Бухарина?

- Да, близко знал…

Заговорили о Бухарине, о нэпе. Потом о Тухачевском, которым журналист интересовался особо. Журналист подтвердил, что они в "Последних новостях" действительно одно время связывали с Тухачевским возможность переворота в Советском Союзе.

Проговорили часа два. Когда расходились, Раскольников сообщил Кибальчичу, что на днях уезжает из Парижа, попросил разрешения через него держать связь с "Последними новостями". И попросил побывать на премьере "Робеспьера", которая вскоре должна была состояться в театре Святого Мартина, и написать ему о впечатлении от спектакля. Сам он, увы, вынужден был лишить себя этого удовольствия.