Николай Задорнов - Гонконг

Внутри щелкнуло и что-то соскользнуло; задвижка опустилась, разбилась скляночка – и вдруг мина лопнула, обдавая всех огнем и дымом.

Адмирал схватился руками за лицо и опустился на палубу. Капитан пал навзничь, у него раздроблена нога.

Адмирал привстал, стараясь рассмотреть, что происходит. Сквозь дым он едва видел правым глазом, левый жгло, как огнем.

Остолбеневший матрос, на руках у которого произошел взрыв, стоял цел и невредим и был напуган.

...Ловля мин продолжалась. Ежедневно гребные суда с утра до ночи ходили по заливу. Тем временем сведения о Свеаборге собраны. Адмирал Гамелин прислал судно с новыми известиями.

В виду русского укрепления Тангут к финскому берегу пошла шлюпка под белым флагом. Повезли, чтобы отпустить захваченного в плен капитана-финляндца и его матросов, которые уверяли, что можно в деревне купить корову. Когда шлюпка подошла к обрыву, сверху раздалась стрельба.

В Лондон сообщено, что несколько англичан и пленных финнов коварно и предательски убиты первыми же выстрелами с берега в упор по безоружным людям в шлюпке с белым флагом. Остальные взяты в плен. Убит доктор.

Парламент, газеты, общественное мнение возмущены...

Русский и английский командующие обменялись» письмами. На английском судне, пославшем шлюпку, был поднят белый флаг. В шлюпке при тихой погоде белый флаг, как утверждал в ответном письме русский военный министр, не был виден. О месте высадки под флагом мира полагается договориться заранее. Не везде это можно разрешить противнику, что общеизвестно. «Белый флаг уже не раз употреблялся для приближения к нашим судам и укреплениям... Английский офицер и доктор, бывшие в шлюпке, – живы».

В Англии буря... Весь мир заговорил о лживости, коварстве, жестокости, о неуважении варваров к белому флагу, о нарушении священных принципов и прав человека. В парламенте требуют возмездия.

Вскоре весь соединенный флот собрался под Свеаборгом. Корабли выстроились тремя линиями. Началась бомбардировка.

Через три дня Свеаборгская крепость, прикрывавшая город Гельсингфорс с моря, была снесена с лица земли артиллерийским огнем соединенных эскадр. Ночью прекратились последние ответные выстрелы. На островах из мглы проступили лишь руины...

В чистоте безветренного ясного утра, перед восходом солнца на эскадре отчетливо стал слышен звон множества церковных колоколов, который казался тем ближе, чем неподвижней и прозрачней был мирный воздух. Это звонили протестантские церкви города Гельсингфорса, как бы восставшего в это утро из-за стен павшей крепости во всем северном великолепии, еще не тронутом ничьими ударами.

Не слышен бас большого православного собора святого Николая, описания которого имеются во всех энциклопедиях и справочниках. Четко, честно и упрямо и почти однотонно, как в медные доски, били и били колокола на протестантских звонницах, и эти знакомые звуки бередили сердца моряков. Под звон таких колоколов молились дома, ходили в юности на конфирмацию и венчались...

Свеаборгская крепость не существовала. Город, как семья, лишившаяся защиты, просил колокольным звоном о пощаде.

Морская пехота всегда готова к высадке и штурму. Ждут лишь барабана и сигналов. Знамена морской пехоты помнят времена битвы за Гибралтар. Солдаты морской пехоты рекрутировались когда-то из уроженцев Сити, и это единственный род войск, которым разрешалось входить в Сити с оружием, развернутыми знаменами и маршировать под звуки своих прославленных оркестров. Ни один солдат или матрос всех других родов королевских войск не смеет входить в Сити с оружием.

Но десанта не будет и продвижения к Петербургу по суше не начнется. Адмирал Дундас поднялся наверх, на мостик своего стотридцатипушечного трехдечного флагмана с двумя дымящимися трубами и с бортами, похожими на крепостные стены, в трех рядах пушечных бойниц. Действительно, звонили колокола протестантов-единоверцев.

На флагманский корабль явился контр-адмирал Майкл Сеймур с забинтованной головой.

Дундас сказал на военном совете: «Гельсингфорс является твердыней, такой же, как Севастополь, и мы не можем счесть его мирным городом. Гельсингфорс должен разделить судьбу крепости Свеаборг».

Поданы голубые серебряные кувшины со льдом в воде. Тяжелая серебряная посуда и легкое столовое серебро заполнили длинный стол. Известно, что ни одна нация в мире не умеет содержать столовое серебро в таком порядке, как англичане.