Николай Задорнов - Гонконг

– Я служил десять лет в русской православной духовной миссии в Пекине, мистер Сайлес, – прочитав статью, сказал Осип Антонович, – и я все годы изучал там китайский язык, как и все члены миссии. Из наших миссионеров в Пекине вышло несколько ученых. Наш синолог Бичурин посвятил свою жизнь изучению Китая. Существует его знаменитая карта Пекина.

– И вы сами жили в Пекине?

– Да.

– Я же говорю! Вот откуда вы так все знаете хорошо! Чего только не пишут про вас, господа! Я очень рад! Вы еще будете иметь возможность доказать свою правоту, мистер Гошкевич. Это всем вам придает ореол авантюризма!

– Что может доказать военнопленный!

– Это не имеет никакого значения. Наука и политическая пропаганда несовместимы. Вы это и докажите. Да, вы знаете, кто автор статьи в «Ученых записках»? Кто бы, вы думали? Кто?

– Подпись – Боуринг, – сказал Алексей.

– И не просто Боуринг, а сам сэр Джон Боуринг... Губернатор Гонконга. В ранге посла в Китае, хотя и не имеет права входа в Китай. Его туда не пускают. Известный гуманист и ученый.

– Как это могло быть? – спросил ошеломленный Алексей.

– Не знаю.

– Вы так хвалили его... И такой подкоп!

Все засмеялись.

– Он очень образованный человек, а печатает такие глупости, – вскричал Сайлес, выкатив глаза. – Какая чушь! Это чистая агитация! Я уже говорил вам, что вас ждали. Известие о захвате «Греты» пришло давно. И сама «Грета» уже здесь, как вы видели.

«Он хочет сказать, что Боуринг напечатал статью к нашему приезду? Чтобы знали, что мы из отчизны тьмы и невежества! Смазал нас по роже для начала? Для первого знакомства! Чем же это отличается от замашек наших генералов и сановников – любителей задать острастку при первом же знакомстве?»

– Я сразу сказал, что этого не может быть. Я уже заходил в Ученое Азиатское общество, которое издает записки, и говорил там. Обязательно зайдите туда и вы, мистер Гошкевич, и все вы, господа. И засвидетельствуйте все сами и объяснитесь. Они рады будут познакомиться. Впрочем, я думаю, они сами пригласят вас.

– Как это может быть? Мы пленные, как же нас примут или пригласят в английское Азиатское общество? Кто может пригласить? Англичане?

– Да! И вы не отказывайтесь. Воспользуйтесь их понятиями. Только тут все не так, как можно предположить! Одна партия – сторонники Стирлинга – признает, что адмирал законно взял вас в плен. Другая партия – особенно влиятельная в Гонконге, и у них найдутся сторонники в метрополии – категорически заявляет, что вы взяты в плен незаконно. Они против Стирлинга и осуждают его действия.

Хотелось бы спросить, какая же позиция Боуринга, но уже вскоре стало очевидным из намеков Сайлеса, что сэр Джон терпеть не может адмирала и добивается его смены и что в Лондоне вот-вот назначен будет новый командующий флотом, – видно, и Боуринг как представитель власти не считает нас пленными.

«Но, может, вам не совсем ясно?» – хотел, казалось, спросить Сайлес, глядя слегка выкаченными глазами.

«Нет, зачем же... – взглядом отвечал Сибирцев. – Очень ясно!»

– Мнения партий расходятся. Поэтому на кораблях у Стирлинга вы в плену. А на берегу у Боуринга вы такие же, как все! Почти! Вы еще получите много приглашений, и вам, уверяю, придется выслушать много сочувственных речей. Одни говорят: это наши гости. Другие возражают: а что будет, если их отпустить в Россию? Они усилят войска, сражающиеся против нас. Ваши друзья говорят: «Постыдная выходка бездарного Стирлинга и его офицеров. Моряки Путятина не враги и не пленные». А вы? Чего хотите вы сами?

– А что же мы? Мы не хотели бы иметь никаких дел с нашими противниками! Мы прежде всего хотели бы послать домой письма! – ответил Шиллинг.

– Я хочу вас успокоить... Вашему канцлеру Нессельроде я уже написал о встрече с вами в Японии. Я думаю, что со временем мы будем с ним своими людьми и я ему напишу подробнее о вашем прибытии и о каждом из вас. Что же касается ваших личных писем, то вы можете написать их по моему адресу. Моя дочь учится в Гамбурге. И там у меня есть отделение фирмы колониальных товаров. Я в скором времени провожаю в Гамбург одного из своих служащих, который должен на днях вернуться из Шанхая. Мы избегнем почтового ведомства. Кстати, тут не только англичане! Считается, что самые большие обороты у староанглийской фирмы опиумных торговцев «Матисон и Джордин». Но еще существуют американские и смешанные фирмы. Гонконг в военном отношении принадлежит Англии... Кстати, сын Боуринга – жених дочери Джордина.