Сергей Алексеев - Смутное время. Рассказы о русских царях и самозванцах начала XVII века

Обратился к его защитникам. Предлагает добровольно открыть ворота. Обещает жизнь и свободу каждому.

Не сдаются защитники монастыря.

Вновь обращается Ян Сапега. Обещает награды царские.

Не сдаются защитники монастыря.

Осень прошла. Наступила зима. Всё хуже и хуже положение у осажденных.

Голодно. Холодно в монастыре.

Штурмует Сапега монастырские стены. Грозно стучит в ворота.

Молится, молится маленькая Аксюта:

– Боженька, помоги!

Не только Аксюта. Многие молятся.

И вот свершилось чудо.

Явилась в людях тройная сила. Устояли они в боях. Не осилил Сапега Троице-Сергиев монастырь. Отошёл тихо, без шума, кошачьим шагом.

Стал монастырь знаменит. Он и ныне на Русской земле стоит.

Дмитрий или Шуйский?

Шуйский или Дмитрий?

Дмитрий или Шуйский?

Шуйский или Дмитрий?

По-прежнему по русским городам идёт распря. По-прежнему одни за царя Василия Шуйского. Другие за царя Дмитрия, то есть Лжедмитрия II.

Так и в городах Костроме и Галиче.

Победили вначале те, кто был за царя Дмитрия. Потащили тех, кто был за царя Василия, на плаху. Издали люди прощальные вздохи… Ушли навсегда в могилы.

Прошло какое-то время. В новых спорах теперь победили те, кто был за царя Василия Шуйского. Потащили тех, кто был за царя Дмитрия, на плаху. Издали люди прощальные вздохи.

Ушли навсегда в могилы.

Вновь прошло какое-то время. Вновь победили в Костроме и Галиче те, кто стоял за царя Дмитрия. Потащили тех, кто был за царя Василия, на плаху. Издали люди прощальные вздохи.

Ушли навсегда в могилы.

Ещё раз отмерило время сроки. Вновь победили в Костроме и Галиче те, кто был за царя Василия. Поволокли теперь тех, кто был за царя Дмитрия, к ответу.

Поволокли и костромского воеводу князя Дмитрия Мосальского, сторонника Дмитрия. Долго мучили его. Отрубили руки и ноги. Закончили тем, что утопили Мосальского в Волге.

Убивали люди друг друга не только в Костроме и Галиче.

Смута волком бежит по стране. Терзает кровавый раскол Россию.

Рушится Русское государство. Жизнь и устои рушатся. Не сеют вовремя. Урожай вовремя не убирают. Голод навис над Россией. По дорогам идёт разбой.

На Коломенской дороге появился разбойный человек Семён Сальков.

Движется обоз дорогой.

– Стой! Не шевелись!

Набежала ватага Салькова. Кто с ружьём. Кто с дубьём. Разграблен обоз до нитки.

На Тверской дороге появился разбойный человек Андрей Пирогов.

Движется обоз дорогой.

– Стой! Не шевелись!

Набежала ватага Пирогова. Кто с ружьём, кто с дубьём. Разграблен в момент обоз.

На Серпуховской дороге появился разбойный человек Лаврентий – Лавер.

Движется обоз дорогой.

– Стой! Не шевелись!

Набежала ватага Лавера. Кто с ружьём, кто с дубьём. От обоза лишь «рожки да ножки».

Посылали против разбойных людей воевод с войсками. Происходили настоящие схватки. Вот хотя бы с Сальковым. Послали против него одного воеводу. Разбил воеводу Сальков. Послали второго. Не добился и этот победы. Лишь третий воевода, запомните это имя – Дмитрий Пожарский, – разбил, усмирил наконец Салькова.

Всюду идёт воровство, разбой. То шапку с прохожего снимут. То снимут тулуп. Коня уведут. Зерно унесут. С топорами в избу ворвутся.

Смутное время. Разбойное время. Окна и двери быстрей закрывай!

Не может Василий Шуйский добиться в России спокойной жизни. Недовольны в России Шуйским.

Всё меньше становится сторонников и у Лжедмитрия II.

Всё чаще возникает вопрос: кому же править Русским государством? Кого приглашать на царство? Кто – тот, кто угодил бы всем?

И вот:

– Владислав!

Лучшие люди – привилегированные слои населения:

– Королевич Владислав!

– Верно!

– Достоин!

– Другого искать не надо!

Владиславу пятнадцать лет. Он сын короля Речи Посполитой Сигизмунда III.

Бежит, как ручей, молва. Кто-то из предков Владислава был женат на русской княжне.

– Есть в нём русская кровь.

– Владислава!

– Хотим Владислава!

Всё больше сторонников у тех, кто хотел бы пригласить Владислава на царство. Сторонников много. Но есть и противники. Среди них – отец Владислава, король Сигизмунд III. Сигизмунд сам бы хотел стать московским царём. Попытка не пытка. А вдруг как удача?