Юрий Дружников - Русские мифы, или Посиделки с классиками

Каждые три дня, а то и чаще, начальники-траниборы являются к верховному правителю, чтобы получить указания, как судить, кого и как наказывать. Если траниборы что-нибудь решат без Утопа, то это «уголовное преступление», чтобы никто не попытался изменить государственный строй.

Поскольку на острове процветает «братство и дружба всех людей», законов у них мало, ведь люди абсолютно послушны. Ну, а если что, есть судьи, причем защитники вообще не нужны. Это пишет великий адвокат Томас Мор. Спешить с решениями начальникам и вождю не надо. «Ничто не решается сразу», – вот бюрократический завет Мора следующим поколениям аппаратчиков.

Сифогранты живут во дворцах. Хотя начальники освобождены от работы, изредка они участвуют в труде, чтобы своим личным примером воодушевить подчиненных (скажем, добавлю я, несут бревно на субботнике). Иногда сифогрант появляется в общественной столовой, чтобы принять пищу вместе с простыми людьми. Но обычно все руководство съезжается во дворцы, созываемое «звуками медной трубы».

Теперь о распределении благ. Хлеб, мясо, шерсть и другие продукты исправно поступают в города, а города «не дают ничего взамен». Амауротский (то есть столичный) Сенат следит, где чего не додано, забирает оттуда, где изобилие, и выдает туда, где нехватка. Товары привозят в город на склады. Начальники любого ранга там отовариваются, причем бесплатно. Чем выше ранг, тем высококачественней продукты. Не сам босс их получает: обычно его эконом ходит за провизией, или, по Мору, «все уносит, что только попросит». Больным, как и высшему начальству, полагаются лучшие продукты из распределителя. Остатки берут «главы хозяйств» бесплатно для простого народа.

В Англии начала XVI века «Утопию» восприняли как описание земного рая. Между тем, было над чем задуматься не только средневековцам, но и последующим поколениям. Мор понял одну догму идеального государства: остров – это принципиально важно; система должна быть максимально изолирована от других. Не случайно описание начинается с утеса, на котором возвышается башня, а в башне – стража, дабы иностранцы не проникли внутрь. Того же, кто легально входит, сопровождает специальный бдительный проводник.

Со всех сторон остров надежно защищен от врагов. И каждый город опоясывает высокая и толстая стена с частыми башнями и укреплениями, ров да еще «ограда из непроходимого терновника». Заборы нужны для своих, чтобы произвольно не перемещались. Власти поддерживают параноидальную идею, что шпионы могут исхитриться и проникнуть внутрь, чтобы отравить воду. Вода течет по трубам не потому, что водопровод удобнее, а «дабы в случае какого-нибудь вражеского нападения ее нельзя было испортить».

«Вне дома за всеми движениями у всех» следят те, кто правит дома. Начальники-сифогранты, как пишет Мор, обязаны пребывать «в заботе и наблюдении, чтобы никто не сидел праздно, а чтобы каждый усердно занимался своим ремеслом». Как узнать, кто не занимается, не выполняет, уклоняется, нарушает, потихоньку делает запретное?

Еще Платон писал, что нужны особые зоркие глаза: ни у кого не должно быть такого жилища или кладовой, куда не имел бы доступа желающий. В моровской Утопии нет ни частной собственности, ни частной жизни, поэтому никто не должен выделяться чем-либо. У людей нет имен, кроме имени главы, которого надо почтительно величать.

Все следят, говорит Мор, друг за другом. Тот, кто донесет на врага, получает его состояние и владение. Государство кишит стукачами. Доносительство может быть основным занятием, работой по совместительству, а также просто хобби. Калеки, уроды, придурки, которые не в состоянии работать, служат доносчиками. «Ежели кто-нибудь владеет всего одним каким-нибудь членом, то он работает с помощью его в деревне, донося государству обо всем, что услышит», – писал через сто лет после выхода «Утопии» подражатель Мора Кампанелла.

Мораль в Утопии регламентирована законом: нет ни пивных, ни баров, ни публичных домов. Азартные развлечения вроде игры в кости запрещены, как и все прочие «бесполезные для государства забавы». Не может быть тайных мест для собраний. Обсуждать политику запрещается где-либо, кроме Ассамблеи. Чувства и эмоции подавлены в Утопии. Люди молчаливы, ибо каждый шорох прослушивается и может привести к наказанию.

Не в силах я пересказать кратко все достижения утопийской цивилизации. Коли не лень, можете взять полный текст и получить подлинное наслаждение от того, что вас в государстве Утопия нет.