Олег Михайлов - Проконсул Кавказа (Генерал Ермолов)

Это французы приветствовали объезжавшего их биваки Наполеона и клялись отпраздновать победой наступающую на другой день годовщину его коронования…

В темноте Ермолова с трудом отыскал дежурный офицер: генерал-майор Уваров вернулся из главной квартиры.

Участник русско-шведской войны 1788-1790 годов и польской кампании, тридцатишестилетний Федор Петрович Уваров был храбрым рубакой. Но он никак не мог разобраться в диспозиции, нанесенной на нескольких листах, с трудными названиями селений, озер, рек, долин и возвышений, и столь запутанной, что запомнить все не было никакой возможности. Ермолов попросил было списать ее, но Уваров и того не мог позволить: сей мудреный документ надо было прочитать и понять еще многим напальникам. Ясно было одно: назавтра предстояло атаковать неприятеля.

Из разговоров Уварова с квартирмейстером Ермолов понял только то, что их колонна должна находиться на самом правом крыле русских войск, которым командовал князь Багратион. Левее, за долиной, был резерв под командованием великого князя Константина.

Наступало 20 ноября.

За ночь несколько раз показывался месяц. Перед зарею холодный непроницаемый туман покрыл горы и топкие долины перед местечком Аустерлиц.

После долгих и трудных маневрирований к утру шесть колонн русской армии, пытаясь выполнить замысел австрийского генерал-квартирмейстера Вейротера, изготовились к бою. Три левофланговые колонны под общим командованием Буксгевдена должны были нанести главный удар по правому крылу войск Наполеона, с последующим поворотом на север. Четвертой колонне, куда входили полки Милорадовича и при которой находился Кутузов, вменялось в задачу двигаться через господствующие над местностью Праценские высоты на городок Кобельниц. Австрийская конница и отряд Багратиона должны были справа сковывать противника и обеспечивать обходный маневр главных сил.

Кутузов со своим штабом прибыл к деревне Працен с рассветом, когда с высот уже сошли вторая колонна графа Ланжерона и третья – Пшибышевского, а их сменила четвертая колонна Коловрата. В пути колонны сталкивались и проходили одна сквозь другую. Войска разорвались, смешались, шли наугад.

Густой, молочный туман скрывал низины, куда спустились русские, двинувшиеся на Сокольниц и Тельниц. Слева, от Тельница, доносился частый треск ружейных выстрелов: передовой отряд под командованием австрийского генерала Кинмайера атаковал селение, расчищая путь первой колонне Дохтурова.

Сидя на лошади, Кутузов молча оглядывал белые батальоны австрийцев, состоявшие из необстрелянных рекрутов, и измотанный арьергардными боями отряд Милорадовича. Ружья были составлены в козлы; солдаты стояли вольно и тихо переговаривались.

Всплески «ура!», пронесшиеся над Праценом, понудили русского полководца повернуться назад вместе с лошадью.

Навстречу по праценской дороге впереди блестящей свиты скакали на прекрасных лошадях два императора – русский и австрийский, оба молодые, улыбающиеся, предвкушающие победу. Улыбка сбежала, однако, с лица Александра Павловича, когда он увидел, что солдаты не готовы к выступлению и ружья стоят в козлах.

– Михайло Ларионович, – подъезжая почти вплотную к Кутузову, спросил русский император, – почему не идете вы вперед?

Оглядев беззаботно переговаривающуюся свиту – генералов Сухтелена и Аракчеева, генерал-адъютантов Ливена, Винценгероде, князя Гагарина, тайных советников князя Чарторижского, графов Строганова и Новосильцева, тот медленно ответил:

– Я поджидаю, чтобы все войска пособрались…

Ответ не понравился государю.

– Ведь мы не на Царицыном лугу, – сказал Александр, – где не начинают парада, пока не придут все полки.

– Государь! – глухо и как бы через силу произнес Кутузов. – Потому-то я и не начинаю, что мы не на Царицыном лугу. Впрочем, если прикажете!..

Приказание было отдано, войска быстро начали принимать боевой порядок. Впереди пошел сам Милорадович. Никогда не сомневаясь в удаче, он весело приветствовал солдат.

Следуя за авангардом, Кутузов в расступающемся тумане увидел совсем рядом колонны французов. С холмов от Кобельница гремела вражеская артиллерия, вырывая целые ряды русской пехоты. Не ожидая противника так близко, встреченные жесточайшим огнем, два батальона Новгородского полка обратились назад, смешали идущий позади их Апшеронский батальон и бросились мимо Александра к левому флангу колонны. Напрасно русский император взывал к бегущим, приказывая остановиться. Встреченные главными силами Наполеона, новгородцы и апшеронцы были смяты. За отступающими быстро и стройно шли на Праценские высоты колонны Бернадота и Сульта, за которыми следовала конница Мюрата, гренадеры Удино и гвардия.