Михаил Задорнов - Руны Вещего Олега

– Да, я воин.

– Вот, – удовлетворённо кивнул Полидорус, – и отвечаешь ты как воин, а не хитрый торговец.

Их беседа затянулась почти до утра, когда они, сломленные вином и усталостью, наконец задремали тут же на широких мраморных скамьях. Но долго спать им не пришлось, на рассвете всех разбудил громкий стук в ворота и требовательные крики снаружи.

– Хозяин, вставай, там гости, живее! – тормошил сонного Полидоруса Гроза.

– Какие ещё гости, я никого не звал, – недоумённо, протирая кулаком сонные глаза, возмутился старый воин. – Погоди, неужели патрикий нежданно нагрянул, так он же недавно был…

– Это не патрикий, это, скорее всего, тайная стража из Херсонеса, за твоими гостями, – кивнул работник на уже проснувшихся и осторожно выглядывающих русов.

– Какого дьявола, откуда они узнали про моих гостей? – мигом пришёл в себя Полидорус.

– С воинами твой слуга Ермолай…

Старый грек привычно вооружился, не забыв не только опоясаться мечом, висевшим тут же на стене, но и прихватить шлем с гребнем и щит с Афиной Палладой, на груди которой красовалась голова Горгоны со змеями вместо волос. В сопровождении нескольких вооружённых слуг-охранников он устремился на каменную площадку у ворот, откуда вскоре раздался его хриплый недовольный глас, щедро пересыпаемый грубой солдатской руганью.

Русы, вытащив своё оружие, двинулись было следом, но за несколько шагов до ворот их знаками остановил Гроза и увлёк в сторону. Убедившись, что все заняты перепалкой хозяина и воинов, он чуть приоткрыл створку ворот подземного загона-пещеры для овец и махнул рукой, чтобы Скоморох и Ерофеич последовали за ним. Скупой утренний свет едва пробивался сверху в почти круглое помещение с крепкой каменной колонной посредине, где недовольно блеяли проснувшиеся овцы. Почти ничего не было видно, но пастух шёл уверенно, и русы старались держаться за ним. Ерофеич хотел что-то спросить, но Гроза тут же зашикал на него, указав вверх на одно из отверстий, что пропускали свет и обеспечивали хороший ток воздуха для животных. Они прошли в один из многочисленных закоулков помещения, свернули ошую, потом одесную, потом ещё и оказались у каменной стены, под низким сводом которой даже невысокий Скоморох вынужден был согнуться едва ли не вдвое.

– Помогите камень отодвинуть, только тихо, – прошептал пастух.

Втроём они сместили увесистый камень и ползком по очереди пролезли в образовавшуюся щель. С ещё большим трудом вернули камень на место и отошли, вернее, отползли на пару шагов, где уже смогли выпрямиться. Сюда почти не доносились звуки со двора. Пройдя на ощупь ещё несколько шагов, их провожатый остановился, пошарил рукой по стене, что-то достал из каменной ниши, потом послышались звуки кресала, брызнули искры, и через несколько попыток затеплился робкий язычок крохотного пламени. В нише оказалось несколько масляных светильников, один из которых зажёг провожатый. Освещая дорогу, повёл дальше по узкому, но высокому подземному ходу с ровными стенами. Вскоре ход резко расширился, и взору предстал большой плоский камень, похожий на стол, а у стен большие продолговатые камни, служившие лавками.

– Здесь переждём, – уже обычным голосом, не таясь, молвил Гроза.

– Так этот ход куда-то ведёт? Мы по нему можем вообще в другом месте выйти, и айда, ищи нас тайная стража! – присвистнул Ерофеич, с удивлением оглядываясь по сторонам.

– Вёл, но теперь там, где был выход к морю, скала рухнула и так завалило, что и за десять лет не откопаешь.

– А если греки прознают, куда мы делись, как тогда?

– Тогда тут их и встретим, – враз оценил обстановку Скоморох. – Мы трое тут можем оборону держать, а греки только по одному, и то в узком ходе мечом не помашешь. А мы кинжалом и ножами орудовать свободно будем, не взять им нас тут.

– Греки не прознают, – успокоил гостей Гроза, – потому что ни Полидорус, ни хозяин-патрикий про сей ход не ведают. Я его сам нашёл. У нас вся Таврика изрезана тайными ходами.

Они долго сидели, глядя на робкий огонёк масляного светильника. Тишина только изредка нарушалась звуком падающих капель воды, просачивающихся через известняк где-то в подземелье.

– Вот мы с Ерофеичем не женатые, а ты, Гроза? – спросил Скоморох, которому по натуре его сидеть без дела или хотя бы разговора было невмоготу. – Не бросятся тебя искать твои домашние?

– Не бросятся. Невесту мою и брата младшего хазары много лет назад в полон забрали, и где они теперь, неведомо, – хриплым голосом, то ли от сырого воздуха, то ли от тяжких воспоминаний, молвил работник Полидоруса.