Майкл Гир - Люди Волка

— Когда вы приблизитесь к Великому Леднику, вы услышите, как они скрипят и бормочут, как трещат их кости под тяжестью льда. Они убьют вас! Надо идти на север!

— Мы пойдем на юг! — воскликнула Обрубленная Ветвь. — Может, ты и хочешь погибели от рук Других, да только больше никто…

Ковыляя, она подошла к Бегущему-в-Свете и коснулась морщинистыми пальцами его задубелой кожи.

— Видишь меня, мальчик мой? Посмотри на меня. Видишь… Видишь… Сон?

Она обхватила руками его лицо и приблизила к своему. Их дыхания слились в единое белое облако.

Мгновение она стояла неподвижно, сжав пальцы у него на шее. Затем она притянула его еще ближе к себе, так что их глаза почти коснулись друг друга.

— Ха-ха! — взвизгнула она, отпустив Бегущего-в-Свете, и отступила назад, разведя руки, чтобы не упасть. А потом она села на землю и стала что-то напевать себе под нос; Народ с испугом и удивлением смотрел на нее.

— Оба дурни — и тот и другой, — хмыкнул сзади Вороний Ловчий.

— Бабушка… — Смеющаяся Заря сжала высохшую ладонь старухи. — Что это такое у Света в глазах?

— Сон, — прошептала старуха. Она беззвучно пошамкала губами, глядя в пустоту, и добавила:

— Волк в его глазах… Волк.

Издающий Клич смущенно обернулся к Кричащему Петухом:

— Это правда? Ты долго был нашим вождем, в разные земли шли мы за тобою… когда мы болели, ты исцелял нас. А Бегущий-в-Свете говорит, что твой Сон — ложный. Откуда нам знать, кто прав?

— Он — мальчишка, — спокойно произнес Кричащий Петухом. — Он играет в детские игры, а речь-то идет о жизни и смерти Народа. Чтобы увидеть Сон, нужны пост и особый навык. Не след вам верить…

— Да он четыре дня не ел! — воскликнула Смеющаяся Заря. — Он отдавал еду мне… для ребенка.

— Ии-и! — Серая Глыба, морщинистая старуха, так и впилась в Бегущего-в-Свете своими черными глазками, свернув в трубочку тонкие губы. — Четыре дня, ага! Да это ж вещее число! Столько дней идет Отец Солнце над сердцем земли. То, что справа, и то, что слева, сходится воедино.

— Он же мальчишка! — взвизгнул, сжав кулаки, Кричащий Петухом.

Бегущий-в-Свете содрогнулся, как будто шаман схватил его своей задубевшей рукой.

— Волк приходил ко мне! Он спасет тех, кто пойдет к югу. Он указал мне разлом в Великом Леднике, где мы можем пройти. С той стороны есть мамонты. И бизоны тоже. И карибу гуляют по зеленой траве, отращивая новые рога.

Пляшущая Лиса приоткрыла рот от удивления, встретившись глазами с Бегущим-в-Свете.

— Я вижу Сон, — прошептала она. — Так все и есть… В глазах у него отражено…

— Ступай в чум! — приказал старый шаман. — Ступай и согрей мой плащ. Завтра идем на север. Надо как следует отдохнуть ночью.

— Нет! — ответила она. Она глядела на него невидящими глазами, словно удивляясь его гневу. Ярость исказила тощее лицо старика. Он замахнулся на Лису.

— Не тронь меня! — вскрикнула она, отклонившись назад и заслоняя лицо руками.

— Иди! — приказал Кричащий Петухом. Поспешая к чуму, она обернулась и увидела гневное лицо Бегущего-в-Свете. Он шагнул в середину круга;

Обрубленная Ветвь, пытаясь удержать его, положила ему руку на плечо.

Приподнимая полог чума, Лиса слышала громовый голос своего мужа:

— Не слушайте этого младенца! Мамонты ушли оттуда… на север! Я видел: наши охотники гонятся за ними, мечут копья в бегущих мамонтят… Матери кружатся рядом, задирают кверху хоботы, чтобы накликать на нас Ветряную Женщину. Но мы хитрее! Мамонтята увязают в снегу, их кровь — на наших копьях. Стадо бежит на север, а мы с добычей!

— Лжец! — визжала в ответ Обрубленная Ветвь. — Ничего ты не видел! Ты выдумал это только что. В твоих глазах нет Сна.

Лису передернуло: до нее донесся звук удара. Она с головой закуталась в плащи Кричащего Петухом, чтобы не слышать этих все продолжавшихся звуков — ударов плоти о плоть. Она забилась в угол: у нее живот заболел от переполнявшего ее страха.

Она боялась за старуху и за себя тоже — ведь она при всех пререкалась с мужем. Она унизила его днем — он может унизить ее ночью. Она свернулась в комок, стараясь не ослабеть и не впасть в агонию. Так бывает, она знала.

Кричащий Петухом опять замахнулся на Обрубленную Ветвь. Старуха попятилась, поскальзываясь на льду и бормоча что-то себе под нос.

— Оставь ее в покое, — сурово произнес Бегущий-в-Свете. Он вспомнил на мгновение испуганное лицо Пляшущей Лисы — мысль о ней обожгла его. Волчья кровь — могучая и густая — наполняла его жилы. Глубоко в душе его вспыхнула ненависть к этому старику, тиранящему его Народ.