Майкл Гир: Люди Волка

Там, на юге, был Враг. Враг, чьи земли они сейчас завоевывали. Враг, который никогда не сопротивлялся, а оставлял все свое имущество и уходил все дальше на юг. Ледяной Огонь хмыкнул. Что за честь воинам в таких победах? Как вообще сумел Род Белого Бивня заслужить Священную Белую Шкуру — знак любви и покровительства духов — в былых войнах с другими племенами далеко на западе?

— Надо заставить этих трусов сразиться с нами!

Ледяной Огонь потер нос обледенелой рукавицей и задрал голову, опять глядя на небо. Ничего ценнее Шкуры не было у Мамонтового Народа. Давно она досталась им — искусно выделанная шкура белого мамонтенка. На шкуре этой, вокруг центральной точки, символизирующей сердце, нанесены были картины, обозначающие историю всех племен, и тайный смысл сторон света, и все пути земли, и воздуха, и вод, и солнечных лучей, и тьмы. Изображено все это было кровью свежеубитого мамонта. Лишись Народ Шкуры, сразу начался бы голод: Мамонт больше не услышал бы их. Они бы сгинули без следа, как пушинка, выпавшая из гусиного оперения.

Ледяной Огонь почувствовал усталость и позволил себе расслабиться. Ему было тепло под меховой паркой, и он чувствовал бы себя вполне довольным жизнью, если бы не судороги, сводящие его старые колени, да не этот угловатый камень, упирающийся в спину.

И, как всегда в одинокие ночи, ему припомнилась та женщина на берегу. Какая красавица! Тогда он ни мгновения не сомневался: именно она позвала его в это пустынное место — часть его видения, мучительного Сна, оставшегося после смерти его жены. Может, и впрямь она. В этом видении она отдалась ему, звала его полюбить ее, обрести мир в ее объятиях. А потом вмешался Соглядатай, и все изменилось. Видение исчезло — и он остался, охваченный ужасом перед тем, что совершил. Сила пропала даром. Будущее и прошлое разошлись. То, что могло стать добром, обернулось ужасом. Соглядатай был там, его присутствие было таким внятным, как голод, иди жажда… или боль.

Он убежал, не в силах выдержать того, что совершил над женщиной, которую хотел полюбить. Охваченный яростью, он убежал в горы, требуя ответа у Великой Тайны, вызывая Соглядатая на бой, — но тщетно.

— Я только твое орудие, — шептал он небу. — Почему ты так поступила со мной, Великая Тайна? Зачем я тебе, ведь я всего лишь человек? За что ты прокляла меня? Зачем ты оставила меня бездетным — ведь я так мечтал о сыновьях?

Он закрыл глаза и покачал головой. Ветер баюкал его, снег оседал в складках его парки, дыхание застывало инеем на отороченном мехом капюшоне.

Новые земли тянули к себе все сильнее, и он, усталый, истощенный, покорился этому зову. Его душу относило к югу, все дальше к югу. Как дым от зеленоватого мерцающего огня, он плыл над землей, плыл и видел, слышал, чуял духи и призраки, поднимающиеся над горами, болотами и тундрой. Временами он чувствовал полную свободу, радостное облегчение, будто все оковы с него спали, все пути ему открыты.

А после перед ним вырос юноша — и преградил ему путь. Он стоял на каменистом холме, обутый в башмаки с подвязью, одетый так, как водится у Врагов, — в плаще из шкуры Белого Медведя. У юноши были сверкающие глаза Сновидца.

— Прочь с дороги, парень, — приказал ему Ледяной Огонь. — Это путь Рода Белого Бивня.

— Что ты здесь ищешь?

— Знаю, что ищу. Путь моему народу. Сыновей, которых мог бы родить. Юноша вскинул голову:

— У тебя уже есть сыновья. Ты нашел то, что искал, — если признаешь это. Твои сыновья — вот зачем ты пришел сюда. Какого из них выберешь? Свет или Тьму? — Он поднял руку.

В облаках возник образ прекрасной женщины, с волосами, развевающимися на ветру.

— Она — Свет, — сказал рослый юноша. — Выбери ее, и ты вместе со своим народом пройдешь этой дорогой.

Он поднял руку, подул на свою ладонь, и из нее поднялась радуга. Она обогнула все небо, и рядом с ней померкло даже великое сборище звезд, зажженных в северном небе Великой Тайной. А потом в небе показалось темное облако. Юноша указал на него:

— Выбери Тьму, и вы все сгинете.

— Я сказал, прочь с дороги! Мы не оставим от вас мокрого места, несмотря на все ваше чародейство! — закричал Ледяной Огонь, чтобы скрыть свой страх. — Нам не по сердцу этакие Сны и вообще все это колдовство, которое у вас в обычае. Великая Тайна тому свидетель. Наши копья сильнее, чем ваши Сновидения… И ваши Соглядатаи. Не играй с нами, сын Врага. Мы разобьем твой народ, как сухие ивовые ветки.

Юноша улыбнулся:

— Так вот чего ты хочешь? Уничтожить нас? Это твой выбор?