Виталий Павлов - Сезам, откройся!

Поскольку тема моих воспоминаний довольно узка и ограничена операциями ТФП, я не собираюсь анализировать, что из нашей совместной с поляками оперативной деятельности теперь наверняка стало известно американцам. Скажу лишь об операциях ТФП. Их за мою бытность в Польше координатором деятельности спецслужб обеих стран было проведено много, не один десяток. И эта деятельность уже по своему объему и информационному значению не могла ускользнуть от внимания теперешних союзников поляков из ЦРУ и других западных служб. Сейчас, придавая особое значение тому, чтобы своими воспоминаниями не нанести какого-либо ущерба интересам внешней разведки, я подверг тщательному анализу все ситуации, сопровождавшие проведение операций ТФП.

Зная точно, представители каких подразделений МВД ПНР участвовали в многообразной подготовке и осуществлении ТФП — от оперативного состава разведки и контрразведки, сотрудников, проводивших наружное наблюдение за объектами ТФП, и их сотрудниками-иностранцами до довольно значительного технического состава: мастеров по вскрытию запоров и замков, специалистов по электронным устройствам, фотографов и так далее, — я смог определить с достаточной точностью их число.

По моим подсчетам, а также по оценке сотрудников наших служб, непосредственно участвовавших в операциях, за период с 1973 по 1984 год включительно таких участников операций ТФП, осведомленных в той или иной мере об их характере и безусловно знавших объект и его национальную принадлежность, оказалось, как я уже указывал, около ста человек. При этом приблизительно половину из них составляли оперативные сотрудники разведки и контрразведки, занимавшие не рядовые должности. Таким образом, эти 50 или около того оперативных сотрудников, как можно с уверенностью полагать, были уволены из спецслужб с приходом к их руководству представителей бывшей оппозиции, против которой эти сотрудники активно вели борьбу.

Вторая половина осведомленных об операциях ТФП сотрудников бывшего МВД представляла собой сугубо технический персонал, подбиравшийся в спецслужбу не по политическим признакам, а по опыту в своей профессии, по специальным способностям и мастерству. Такие кадры нужны любой спецслужбе, и надо полагать, что многие из них остаются на службе у новых хозяев.

Эти специалисты, не связанные идеологической верностью прежнему режиму, являются наиболее вероятным источником получения информации о ТФП. Нет сомнения, что представители ЦРУ, БНД, СИС или их агенты не прошли мимо этой возможности, тем более что общие ссылки на проводившиеся операции, без сомнения, сохранились в архивных материалах, хотя все, что касается ТФП, окружалось особой секретностью.

Исходя из того, что в польских специальных службах довольно широкому кругу лиц стало известно и о ТФП, и об участии в них специалистов КГБ, следует, по моему глубокому убеждению, предположить, что в условиях сегодняшнего дня, когда западные спецслужбы стали тесными партнерами польских служб, информация об операциях ТФП, проводившихся в Польше с участием КГБ, стала достоянием Запада.

При этом западные спецслужбы, в первую очередь ЦРУ и БНД, пришли в соприкосновение со многими сотрудниками бывшего МВД ПНР, оставшимися на работе в новых польских спецслужбах, не только через своих официальных представителей, но и через указанные агентурные возможности своих разведок, располагавших агентами, завербованными еще в период кризиса из среды оппозиции, многие из которых могли вполне легально стать сотрудниками новых спецслужб. Об этом как раз и говорил в 1984 году Ч. Кищак. Даже без учета этих агентурных возможностей информационная база на 100–110 бывших участников ТПФ для западных спецслужб, без сомнения, является вполне достаточной для выяснения интересующего Запад вопроса: какую работу вел в Польше КГБ совместно с МВД ПНР против западных спецслужб и их объектов?

Как однажды сказал один из разведчиков, вероятность утечки сведений прямо пропорциональна квадрату числа осведомленных лиц. В данном случае такое число во много раз превышает единицу. Следовательно, и по этой формуле самая детальная информация об объектах нашего ТФП в Польше давно находится в распоряжении Запада. Почему же об этом хранится глубокое молчание — об этом речь далее.

С учетом сказанного, я смело считаю, что вправе писать об этих операциях в пределах того, что наши соперники в лице ЦРУ, БНД, безусловно, могут знать о них. При этом я не намерен выходить за рамки того, что было известно почти всем участникам операций: общих сведений об объектах, «емкостях», содержавших интересовавшие нас секретные материалы (сейфах, вализах, хранилищах), но что касается содержания изымавшихся секретов, о чем знал лишь весьма узкий круг лиц, то пусть пытаются определить его сами западные хозяева. Думаю, что эта часть их расследований является самой сложной, а если учесть давность времени, то просто неразрешимой.