Елена Хаецкая - Атаульф

Дядя Агигульф — тоже великий воин, как и Ульф. Мне он люб больше других родичей. Дядя Агигульф почитает дедушкиных богов.

Когда Теодобад, наш военный вождь, отправляется в поход, дядя Агигульф идет с ним.

1. Каким богам молится дедушка Рагнарис?

2. Как зовут наложницу дедушки?

3. Как зовут родителей Атаульфа?

4. Сколько братьев Атаульфа умерли от чумы?

5. Какие братья Атаульфа остались в живых?

6. Почему дедушка не любит Велемуда?

7. Кто выбил глаз дяде Ульфу?

8. Какого родича Атаульф любит больше всех?

Породив еще с десяток подобных же текстов и диалогов

— Чего ты хочешь?

— Я голоден. Я не буду пить воды. Дай мне вина или пива. Дай мне мяса и репы. Еще мне нужна наложница.

мы поняли внезапно, что наш «учебник» начинает стремительно перерастать рамки учебника как такового. Вся большая «фэмили» Атаульфа неожиданно начала жить своей жизнью. Персонажи заговорили своим языком и потребовали, чтобы мы о них узнали как можно больше. А узнав, передали другим людям.

Целый год мы вглядывались в их лица, мы научились понимать и любить их, нам стали внятны их горести и радости. И когда мы вплотную подошли к финалу и столкнулись с необходимостью убить большинство из них… Мы изыскивали возможность для того или иного героя спастись. Нас, вероятно обвинят в кровожадности. Но что поделаешь, если мы воспитаны на «Молодой Гвардии» Фадеева, на «Поднятой целине» и «Тихом Доне» и на романе «Как закалялась сталь».

(Перечитайте: эти книги не менее жестоки, а вернее — еще более).

Естественно, бросать Атаульфа под «небом в тысячу глаз» сразу после того, как он проклял Бога Единого, мы не собираемся. Слишком сроднились мы с этим мальчиком, чтобы не посмотреть, какой вырастет из него мужчина.

Следующие книги о роде Рагнариса будут посвящены переломным периодам пятого века: переходу вандалов, аланов и свевов через Рейн (406), походам Алариха на Рим (401 и 410), переселению вандалов в Африку (429), войнам с Аттилой (451) и разграблению Рима вандалами — тому самому! (455); завершаться цикл будет 480-ми годами, когда готы утвердились в Галлии.

Пятый век изобилует необыкновенно сильными, интереснейшими личностями (Стилихон, Аларих, Аттила, Гензерих, Августин, Иероним и пр., и пр.), каждая из которых заслуживает самого пристального внимания. Не любя книг помпезных, посвященных царям, дворцовым интригам и пересказу в «художественной форме» того, что в куда более художественной форме изложено у древних историков — мы решили облечь все эти ключевые моменты истории в простецкую одежду «семейного романа», а к великим людям подойти поближе и вглядеться в их ЛИЦА, а не те личины, которые надела на них романическая традиция.

По поводу жанра мы долго спорили, пока наконец один из соавторов (В. Беньковский) не уронил: «Да хоть ист-панком назови — какая в сущности разница?»

Но вопросы жанра нас как писателей касаются на самом деле в наименьшей степени. Наше дело сочинять роман и плести историю рода Атаульфа, а уж как ее обозвать — над этим пусть ломают голову другие.

Примерно с 9 века исчезновение готов из истории можно считать окончательным. Народа с таким именем больше не существует.

Что же осталось от этого некогда могущественного союза племен?

Их следы, как это ни парадоксально, до сих пор можно отыскать в двух по крайней мере местах: в Испании и Крыму.

Начнем с Испании.

В 416 году римское правительство порекомендовало везеготам напасть на вандалов и аланов, расселившихся в Испании. Везеготы рекомендации вняли и в ходе войн значительная часть вандалов и аланов была к 418 году истреблена. В первой половине 5 века везеготы окончательно утвердились в Испании и основали там могущественное королевство. В наши задачи не входит подробное рассматривание истории этого королевства. Оно существовало довольно долго и пало в 718 году под ударами мавров.

Именно это событие описывается в знаменитых испанских романсах о короле Родриго (Родрике):

Спустя тысячу лет лингвисты и историки пытаются найти и почти не находят никаких следов былого везеготского могущества.

В «Очерках по истории языков Испании» В. Шишмарев убедительно доказывает, что непосредственное влияние готского языка на испано-романский можно считать довольно слабым. Слов, проникших в испанский язык из готского, он насчитывает около 90.