Елена Степанян - Царский выбор

Алексей (отворачивается и смеется). Да молод я очень, молод, Иваныч. А что не так сделаю, сразу же на тебя свалят, вот, мол, Морозов его подучил. — (Громко вздыхает.) Так что, ничего не поделаешь, готовь указ. Я подпишу.

Морозов.Не один придется подписывать, голубчик мой, в каждую волость свой пойдет.

Алексей.Хорошо, хорошо, составляй. (После паузы) Иваныч, не надо, чтобы в Москве знали это всё — про Карлу, про Францию.

Морозов (с готовностью). Алешенька, родимый, да на что ж тогда у тебя твой старый дядька, твой Иваныч! Он жив еще, он еще не помер.

Прозоровский смотрит в окно. Новый посетитель, Федор Ртищев, играет с котом.

Ванятка.Вот так всегда. Стоит только Федору появиться, как Парфентий сразу же про меня забывает. Предатель.

Прозоровский.Что-то тут нечисто. Видно, измену они замышляют. К полякам переметнуться хотят.

Ванятка.Ах, как же я раньше не додумался. Царю надо непременно доложить.

Федор.Попались мы с тобой, Парфентий!

Кот на руках у Федора начинает проявлять беспокойство.

Прозоровский.Казнить обоих!

Дверь открывается, входит Алексей. Кот стремглав бросается к нему и трется о его ноги. Все хохочут.

Алексей (важно). Дети вы малые. Вам бы все играть и смеяться.

Ирина Михайловна (старшая) и Татьяна Михайловна (средняя) сидят за пяльцами. Анна (младшая) играет с ниткой жемчуга. По комнате расхаживает старая боярыня, княгиня Вяземская.

Вяземская (рассматривая настольные часы). Ну чудо просто! Я таких и не видывала даже.

Ирина.Одно слово — царский подарок.

Вяземская.Спаси Господи, любит вас братец. Немецкая работа?

Ирина.Голландская. Трое таких часов купцы

голландские поднесли. Одни государь себе оставил, другие нам подарил.

Вяземская.А третьи кому?

Ирина (с деланым удивлением). Как кому? Третьи — боярину Морозову.

Вяземская.Борис Иванович — царю верный раб. И в делах государственных весьма умудрен.

Татьяна.Да разве кто спорит? Но он ведь не один на свете. А других бояр и близко к царю не подпускает. Дядей наших, Стрешневых, совсем оттеснил, даже мы их не видим. А они нам родная кровь, и нас любят.

Вяземская (твердо). И Борис Иванович вас очень любит. (Наклоняется к Ирининому вышиванию.) Ох и птица у тебя получилась — загляденье.

Анна.А клетка у нее еще лучше получится. (Вяземская в растерянности.) Мы очень хорошо в клетках толк знаем.

Ирина (понизив голос, испуганной Вяземской). А я это каждый день слышу.

Татьяна.Мы тут и не такое слышим.

Ирина (невозмутимо вышивая). Ты, Анна

Михайловна, не знаешь, как люди на свете живут. С утра встают — и не знают, будет у них вечером кусок хлеба или нет. (Вяземская и Татьяна согласно кивают.) А когда тот кусок добудут, то он им не в радость и в горло не идет, таким потом полит.

Анна.Так это, по-твоему, хорошо? Я этому радоваться должна?

Татьяна.И в замужестве тоже ничего хорошего нет. Простые жен бьют, а знатные на свой лад издеваются.

Ирина.Что простые! Князь Мышецкий жену до смерти забил, и с рук сошло, всё замяли.

Татьяна.И еще каждый год рожать.

Вяземская.Далеко ходить не надо. Я вот, шестнадцать раз рожала, а детей у меня всего двое.

Анна.А что, лучше бы их совсем не было? В передней.

По лавкам сидят старые и молодые служанки, карлица Лизавета. Одна из служанок (Анфиса) нервно прохаживается перед дверью.

Анфиса.Не надобно ли чего царевнам?

Старуха.Надобно будет — кликнут. Не входи зазря, Анфиса, Ирина Михайловна осерчает.

Анфиса резко поворачивается и уходит.

Карлица (закрывая ручками глаза). Ой! Вижу — идет к нам светлая боярыня Годунова!

Старуха.Твоя правда, Лизавета. И мне сердце подсказывает — посетит нас свет-Дарья Кирилловна.

Молодая служанка.Ой, и у меня что-то живот схватило!

Анфиса бежит по узенькой улочке городской части Кремля. Входит в дом, взбегает по лестнице. Ей навстречу другие служанки.

Анфиса.Где ваша боярыня?

Служанка.С утра на богомолье уехала, к Сретенью.

Анфиса.Когда вернется, не сказывала?