Шандор Татаи - Витязь с двумя мечами

— Победа, как вижу я, осталась за тобой. Скажи мне, какая преграда стоит у тебя на пути. В сумке Тодора найдётся любое снадобье.

— Нет никаких преград! — с досадой ответил Пал. — Во всём виновато злое время: оно разверзло непроходимую пропасть между людьми…

— Ступай в Венецию, — перебил его разносчик товаров. — Там уже миновало злое время. Если не обделён ты силой и разумом, а главное — ловкостью, то можешь сделаться важным господином.

— Да, всё было бы проще простого, если б мир состоял из одних маркитантов. Но ещё есть король, которому я принёс присягу на верность. Ещё есть народ, который страдает и просит за него заступиться. И родина, без которой нет и не может быть для меня жизни.

— Родина? У тебя? — удивился незнакомец. — Твоя родина — жертва ненасытных властителей. А король… Король ценой твоей крови и пота стремится стать императором, властелином мира.

— Ты лжёшь! — крикнул Пал. — Король Матьяш всегда был другом народа.

— Э… «Король, король»! Подебрад, Фридрих, Матьяш — все они одним миром мазаны. Рвутся к власти, только и всего.

При этих словах Пал Кинижи схватился за меч.

— Молчи, купец! Не хули славное имя Матьяша Хуняди!

Но чужак и бровью не повёл, даром что ему мечом угрожали.

— Зелен ты ещё, — спокойно сказал он. — Поучись-ка у меня уму-разуму.

— А пока поучись-ка ты у меня чести! — крикнул Пал и стал легонько похлопывать маркитанта мечом. — Меча моего ты не достоин, но кончиком его я тебя, мошенник, поколочу.

И, хотя Пал Кинижи лишь слегка щекотал мечом, выдержать такую боль мог далеко не всякий. Пришелец громко закричал, а Пал, услыхав, чтó он кричит, пришёл в ужас.

— Остановись, Пал Кинижи! Я Матьяш, король венгров! — С этими словами он сбросил с себя поношенный плащ, сорвал приклеенную бороду.

В отблесках костра и свете луны узнать его было нетрудно. Перед Палом стоял король.

Пал выронил меч и бросился перед королём на колени.

— Мой государь! Прости меня, дурака…

— Пал Кинижи, сынок! Твою силу и храбрость я знаю давно. Сейчас я убедился в твоей беззаветной верности. Что говорить, след своего меча ты на мне, конечно, оставил. Но ничего не попишешь. Видно, такова судьба того, кто перерядится в чужое платье. Однажды мне досталось от коложварского головы…

Пал всё ещё не верил своим глазам.

— Государь, в такой одежде, совсем один…

Король Матьяш рассмеялся:

— А что же, прикажешь с оркестром и свитой высматривать позиции неприятеля?

— Ваше величество, ты ведь жизнью своей рискуешь.

— Эх, Пал Кинижи, сынок… — вздохнул король Матьяш. — Если б ты знал, каким одиноким бывает король, которому народ дороже алчных господ.

— Но, государь, ведь тебя окружает целая армия почитателей.

— Прислужников много, а верных людей мало. Не может король открыть свою душу ни жене, ни братьям, ни отцу, ни детям. Видишь, даже родственники поклялись действовать против меня. В густой тени власти увядают любовь и истинная верность. Зато лицемерие и зависть расцветают пышным цветом. Поверь, сынок, нет человека более одинокого, чем король.

— А народ, государь! Народ предан тебе и любит тебя, столь долгожданного справедливого короля.

— Если б между мной и моим народом не стояла целая армия господ и господских приспешников, мы могли бы быть счастливы, народ и его могущественный король. А так, когда мне хочется повидаться с моими подданными, я должен переряжаться в чужое платье.

Искренность короля внушила Палу отвагу.

— Позволь мне, ваше величество, сказать тебе несколько слов. По моему разумению, неприятель занял куда более выгодную позицию, чем наша. Потому он и не хочет её менять. Но мы могли бы обойти гряду восточных гор, с отрядом лёгкой кавалерии пробраться во вражеский тыл и отрезать пути для подхода подкреплений, проходящих по долине. И мы бы заставили их отступить…

— План прекрасный и разумный, — одобрительно отозвался король. — Я сам был такого же мнения. Но вот беда: их пушки лучше, чем наши. Дальше бьют и верней поражают цель. Хорошо бы заполучить их новую пушку.

Пал указал на холм, где слабо мигал один из неприятельских сторожевых костров.

— Видишь, государь, вон на том холме у них слабая огневая позиция. Я приглядывался к ней ещё вчера, во время нашего набега. С небольшим отрядом бесстрашных кавалеристов мы обошли бы их без труда и ударили с тыла. Я уж и дорогу туда изучил. Ты, государь, и вообразить не можешь, как надоела мне их бестолковая пальба!