Тимоти Финдли - Пилигрим

В кабине их встретил оператор неопределенного возраста. Одетый в зеленую униформу, без фуражки, он сидел на откидном деревянном стуле, управляя лифтом с помощью рукоятки, торчащей из колеса. Туфли у него были отполированы до такой степени, что отражали свет, руки затянуты в белые хлопчатобумажные перчатки. Лицо лифтера всю дорогу оставалось совершенно бесстрастным. Он не заговорил с Кесслером, итот тоже не промолвил ни слова.

Когда они поднялись на третий этаж, Пилигрим попятился назад.

Медная дверь открылась. Кесслер вышел на мраморную площадку и, протянув руку, сказал:

— Идите сюда. Все хорошо.

Оператор так и не встал с сиденья, лишь нагнулся немного вперед, придерживая дверь. Вторая рука лежала у него на коленях.

— Мистер Пилигрим! — позвал Кесслер.

Пилигрим посмотрел на протянутую руку санитара и, похоже, воспринял ее не как приглашение, а как предупреждение или же барьер.

— Вам нечего бояться, — сказал Кесслер. — Вы у себя дома.

Пилигрим ступил на мраморную площадку, и дверь лифта закрылась. Обернувшись, он мельком увидел, как по-прежнему, непроницаемое лицо оператора исчезает прямо под ногами, за краем площадки.

Кесслер повел его по темно-бордовому ковру с золотистой кромкой, устилавшему коридор с вереницей запертых дверей. Но фрамуги на дверях были открыты, и из них струился рассеянный свет.

Далеко-далеко впереди — а может, так только казалось — стояла старуха в наброшенном на плечи одеяле. Темная фигура в ореоле мягкого белого сияния.

— Вам повезло, мистер Пилигрим, — сказал Кесслер. — Вас поместили в номер 306. Оттуда открывается великолепный вид.

Он пошел было вперед, затем вернулся, взял Пилигрима под руку и повел его по заглушающему шаги ковру.

Женщина не шевельнулась. Смотрела она на них или нет, было неясно. Пилигрим не смог разглядеть ее глаза.

Они остановились у белой двери с закрытой фрамугой.

Кесслер провел Пилигрима через прихожую ко второй двери, затем в гостиную. Палата походила на номер в отеле. Ничто в ней не напоминало о клинике. Между окнами была уютная ниша с резным столиком. В гостиной стояли также другие столы и плетеные стулья с подушками. Ковры — имитация турецких — были недорогие, но яркие, с узорами голубого, красного и желтого цветов. Бахрома — бесплатно прилагаемая имитация грез — сонно разметалась по полу.

Кесслер легонько подтолкнул пациента к спальне.

Посреди комнаты стоял пароходный кофр Пилигрима. На кровати лежали два закрытых чемодана. Весь багаж доставили со станции, пока Пилигрим с леди Куотермэн пили кофе.

Два окна были закрыты ставнями изнутри.

— Это от ветра, — пояснил Кесслер. — Сейчас бушует вьюга, но здесь вы будете в тепле и безопасности. — Он ходил по комнате, включая лампы. — А тут, как видите, ванная комната. Все как дома!

Пилигрим не реагировал. Он стоял, схватившись за край кофра левой рукой, будто стараясь сохранить равновесие, и оглядывался по сторонам.

— Присядьте, мистер Пилигрим! — сказал Кесслер. — Давайте-ка я подвину вам кресло. — Он подтащил кресло к пациенту. — Вот так, вот так.

Кесслер усадил Пилигрима, но тот, даже сидя, не отпускал край кофра.

— Зачем вы его держите, мистер Пилигрим? Пожалуйста, отпустите!

Пилигрим вцепился крепче.

Кесслер осторожно разогнул палец за пальцем и положил левую руку на колени Пилигриму, рядом с правой.

— Вы пришли за мной? — донесся от двери женский голос.

Женщина, завернутая в одеяло, подошла прямо к Пилигриму, не спуская с него глаз.

— Вы наверняка пришли за мной. Иначе вы не сидели бы в моем номере.

Говорила она еле слышно, и тон ее голоса не был обвиняющим. В нем вообще не было никаких интонаций.

На какой-то миг женщина и Пилигрим оказались прямо друг напротив друга, однако он смотрел сквозь нее. Она была вовсе не такой старой, какой показалась издали в коридоре. Тридцати, от силы тридцати пяти лет. Лицо гладкое, хотя и землистого цвета. Под глазами она, похоже, накрасилась cуpьмой — такие глубокие залегли под ними тени. Мокрые волосы были растрепаны, словно женщина только что вышла из ванны.

— Прошу вас, графиня! — сказал ей Кесслер. — Это не ваш номер.

— Нет, мой. — Она говорила по-английски прекрасно, хотя и с русским акцентом. — Я ждала его все эти годы! И вот… Видишь? Он точно знал, где меня искать!

— Нет, мадам. Нет. Я отведу вас домой. Пойдемте со мной.

— Но…

— Пойдемте!

Кесслер повел женщину к двери, потом через гостиную и прихожую в коридор. Она все время твердила, что это ее номер и что Пилигрим явился исключительно ради нее.