Георг Эберс - Уарда

Старуха надолго замолчала; затем она снова начала бормотать, мрачно глядя прямо перед собой:

– Смерть приносит избавление, хотя бы от воспоминаний избавит она меня. Но ведь есть же жизнь и на том свете! Я не теряю надежды! Нет, нет! Я не хочу! Говорят, что там умершие все равны и подчиняются одним законам. Где я найду его там? То ли среди блаженных, то ли между проклятыми? А я? Я сама? Ах, не все ли равно! Чем глубже та пропасть, куда они меня столкнут, тем лучше. Неужто Асса, если он стал блаженным, сможет им остаться, когда увидит, до чего он меня довел? Но набальзамировать меня они должны! Набальзамировать!.. Я не хочу сгнить, исчезнуть, превратиться в ничто!

Тем временем в палатку бесшумно проскользнул карлик Нему. Когда Шерау увидел, что старуха без сознания, он побежал к карлику и сказал ему, что его мать лежит на полу и умирает.

Увидев карлика, старуха проговорила:

– Хорошо, что ты пришел. Еще до восхода солнца я буду мертва.

– Мать! – испуганно вскрикнул карлик. – Ты должна жить, ты будешь жить лучше, чем прежде: свершаются великие дела.

– Знаю, знаю, – сказала колдунья. – Ступай вон, Шерау! Ну, а теперь, Нему, шепни мне на ухо, что у вас там такое.

Не в силах противиться ее повелительному взгляду, он подошел к старухе и начал тихо говорить:

– Дворец, где спит сейчас фараон со своей семьей, сделан из дерева. Между стенами и под полом набита солома, залитая смолой. Как только они уснут, мы подожжем фитили. Стража перепилась и спит мертвым сном.

– Неплохо, – пробормотала старуха. – Это ты придумал?

– Мы с моей госпожой, – не без гордости сказал Нему.

– Придумывать-то вы умеете, – сказала старуха, – а вот исполнять свои замыслы вы не больно горазды. Сумели вы хоть сохранить тайну? Есть ли у вас толковые помощники?

– О нашем замысле не знает никто, кроме Катути, Паакера и меня. Мы трое и подожжем фитили в нужных местах: я – возле комнат Бент-Анат; Катути, которая всюду может пройти, – у лестницы, ведущей на второй этаж; а потом она нажмет на пружину, и лестница рухнет. А Паакер подожжет пол спальни самого фараона.

– Хорошо! Хорошо! Это может удасться, – простонала старуха. – Но что означают женские крики в твоей палатке?

Карлик замялся, но старуха успокоила его:

– Говори, не бойся. Мертвые женщины не могут болтать. Нему, весь дрожа от охватившего его волнения, быстро зашептал:

– Я нашел пропавшую Уарду, внучку парасхита Пинема, и заманил ее к себе в палатку. Она непременно должна быть моей женой, когда Ани станет фараоном, а Катути, возвысившись, отпустит меня на свободу и сделает богатым. Уарда сейчас в услужении у дочери фараона Бент-Анат и спит рядом с ее спальней, но она не должна сгореть вместе со своей госпожой. Она во что бы то ни стало хочет обратно во дворец. Глупая! Словно бабочка, что летит на огонь! Но она не должна там погибнуть, а поэтому я крепко связал ей руки и ноги.

– Неужто она не защищалась? – удивилась старуха.

– Защищалась как безумная, – ответил карлик. – Но мне помог немой раб везира, которому он велел беспрекословно мне подчиняться. Мы и рот ей заткнули, чтоб не слышно было, как она скулит.

– И вы оставите ее одну, когда пойдете жечь дворец? – спросила колдунья.

– С ней будет ее отец.

– Рыжебородый Кашта? – в изумлении воскликнула старуха. – И он еще не наделал из вас черепков, как из глиняных горшков?

– Он и пальцем не в силах шевельнуть! – расхохотался Нему. – Я так напоил его старым вином Ани, что он лежит сейчас, словно мумия. От него-то я и узнал, где Уарда, и заманил ее в палатку, сказав, что Кашта тяжело заболел и просит ее прийти. Как быстроногая газель, бежала она за мной, а когда увидала неподвижное тело рыжебородого, бросилась к нему и потребовала воды, чтобы смочить ему лоб, – он болтал в пьяном бреду о каких-то напавших на него крысах и мышах. Когда наступил вечер, она хотела вернуться к своей госпоже… Вот тут-то и пришлось применить силу. А до чего она похорошела! Ты и представить себе этого не можешь!

– Могу, могу, – пробормотала старуха. – Тебе придется хорошенько ее стеречь, когда она будет твоей.

– Я буду содержать ее, как супругу вельможи! – воскликнул Нему. – Я специально найму женщин, чтобы они стерегли ее! Однако Катути только что вернулась к себе вместе с супругой Мена; звезды уже бледнеют, и скоро… Вот, это первый сигнал! Когда Катути свистнет в третий раз, мы примемся за дело. Дай мне твою коробочку с трутом, мать, он лучше моего.

– Что же, возьми, мне он уже больше не понадобится, – сказала старуха. – Моя жизнь кончена! Как у тебя дрожат руки! Держи крепче коробочку, а то выронишь ее еще до того, как добудешь огонь.