Константин Бадигин - Кольцо великого магистра (с иллюстрациями)

— Повтори еще раз, что сказала княгиня Улиана, — донесся из-за двери резкий голос.

— Княгиня Улиана, — отозвался тот, что стоял перед князем, — сказала так: если Витовт уничтожит немецкие крепости на нашей земле, он искупит свою вину и снова получит Троки и все свои отчины. Но латинянин Витовт получит свои земли обратно, если станет православным.

— Первый замок рыцарей — в литовских руках. Через десять дней все войска будут под стенами Мариенвердера, — не задумываясь, сказал Витовт. — Но Мариенвердер взять не простое дело, — добавил он, — нужна помощь Ягайлы. Расскажи княгине все, что здесь видел…

Понизив голос, князь еще говорил что-то, но Андрейша не мог разобрать больше ни слова.

Наконец дверь распахнулась, и монах показался на пороге. Едва подняв глаза на Андрейшу, он крупным, тяжелым шагом прошел комнату. Черная густая борода веником закрывала ему всю грудь. Из-под бороды сверкал золотой крест на толстой цепочке. Если бы Андрейша хотя бы раз видел отца Давида, духовника княгини Улианы, он бы сразу узнал его.

Мореход услышал троекратное хлопанье в ладоши. Жемайтский воин сказал:

— Иди, тебя зовет князь Витовт.

Андрейша склонил голову у княжеского креста.

— Куда ты держишь путь?.. — спросил Витовт, устремив на морехода внимательный взгляд.

— Моя невеста находится в храме богини Прауримы, — смотря в глаза князю, ответил Андрейша, — я ехал к ней. — Он произнес эти слова по-литовски.

Услышав литовскую речь, князь Витовт посветлел лицом.

— Что ты делал в Вильне? — продолжал он расспрашивать.

— Спасал от смерти княгиню Бируту. — Андрейша решил не говорить о послах московского князя.

— Княгиню Бируту?! — воскликнул Витовт и поднялся с кресла. — Ты шутишь со мной? За ложь ты лишишься головы!

— Не вини, князь, во лжи, а лучше выслушай! — И Андрейша рассказал, как он спасал княгиню. Не забыл упомянуть и о своей невесте.

Витовт слушал молча. Тени часто набегали на его тонкое, подвижное лицо.

— Если бы так, как ты говоришь, — воскликнул трокский князь, — ты мне друг на всю жизнь! — Он подошел к Андрейше и развязал ему руки. — Боги, ты спас мою дорогую мать!.. Анна, я верю каждому слову этого юноши! — И Витовт обнял морехода. — Вечером мы празднуем победу, за пиршеством ты сядешь рядом со мной. А сейчас возьми эту цепь, пусть будет она тебе наградой.

Князь снял тяжелую золотую цепь со своей шеи и надел ее на Андрейшу.

Мореход горячо поблагодарил князя за большую честь. Золотая цепь делала его высоким жемайтским боярином.

Витовт еще раз обнял Андрейшу.

Княгиня Анна в синем шелковом платье и красных сапожках приблизилась к Андрейше. Она величественно подала свою шелковистую белую руку, и мореход, став на одно колено, приложился к ней губами.

— Как зовут твою невесту, юноша? — спросила княгиня.

— Людмилой, прекрасная госпожа.

— Я хочу быть на вашей свадьбе, — глуховатым, приятным голосом сказала княгиня, ласково взглянув на морехода.

— Спасибо, прекрасная госпожа, — низко поклонился Андрейша. — Клянусь, я не забуду вашей доброты!

— Подходящее место для клятв, — отозвался трокский князь. — Посмотри наверх, как красивы своды… А вон две голубки сидят на кресте… Это церковь. Они заставили меня принять свою веру, но великий Перкун не захотел бесчестья. Крестильную воду я смою кровью врагов… Эй, — крикнул он, — привести сюда молодого попа, того, кто играет на этих трубах! — Витовт кивнул на металлические трубы органа.

Жемайты под руки ввели в церковь молодого священника. Он был бледен и толст. Навстречу попу из недр алтаря неожиданно вышел жрец бога Поклюса в черных одеждах. С его длинного лица стекала тощая бородка в колечках.

Увидев жреца, толстяк задрожал.

— Возьми его, криве, — обернулся к жрецу князь Витовт. — Пусть его пепел вознесется сегодня к небесам на вечернем жертвенном огне.

Князь громко говорил по-немецки, чтобы священник понял.

— Я никому ни причинил зла! — простонал поп, стуча зубами. — За что предаешь меня страшной смерти? Заступись, пресвятая дева! — И толстяк рухнул перед статуей богоматери.

Княгиня Анна брезгливо отвернулась.

— Не причинил зла? — насупил брови Витовт. — Ну ладно, я пошутил, поп. Иди заставь играть эти трубы, я хочу слушать музыку… Что, не пойдешь? — грозно спросил он, увидев колебание на лице капеллана.

— Я согласен, согласен! — быстро сказал священник, искоса глянув на молчаливого жреца. — Я не отказываюсь! — Его жирные щеки тряслись.