А. Сахаров (редактор) - ПЕТР III

– Узнать их не пытайтесь, – упредил камергер мой вопрос. – Все будут в масках, а братская трапеза на сей раз не предусмотрена!

Я прослушал последние наставления учителя. Едва стало смеркаться, мы сели в карету и через час были на месте. Господин Хольберг завязал глаза мои повязкой и, подбадривая, вывел из кареты, говоря, что теперь я должен рассчитывать только на самого себя, оправдывая преподанные уроки.

Кто-то другой мягко взял меня за локоть и повёл, подсказывая дорогу по-немецки. Мы вошли по ступенькам в дом, а затем достигли комнаты, где меня оставили одного, усадив в кресло.

Была гнетущая тишина, ни единый звук не достигал уха, так что мне сделалось жутковато: «А если обман? Если новая западня?..»

Так прошло некоторое время, и вдруг повязка моя снялась, власно какою-то сверхъестественною силой. Взору открылось чёрное пространство вокруг. Я сидел за шестигранным столом – по углам горели высокие свечи и посередине стола тоже.

– Задуй свечи и ступай прочь, – произнёс голос, пророкотавший, как далёкий гром.

– Без света их не найти дороги, – отвечал я предписанные ритуалом слова.

– Ещё не поздно отречься?

– От света не отрекаются, отрекаются от тьмы! Выбор сделан, я хочу строить, я буду строить, я не перестану строить!

– Каковы главные заповеди строителя?

– Их три, – отвечал я. – Братство, верность и молчание. Хирам [81] Хирам (Гирам) – главный мастер при строительстве храма Соломона. Ему приписывалось само изобретение масонских слов и знаков. произнёс их первый при постройке Иерусалимского храма.

Будто музыка возникла – неземная и печальная. То ли высокий женский голос запел, то ли скрипица зазвучала. Передо мною засветилась огромная шестиконечная звезда; а когда она угасла, я увидел человеческий скелет – он протягивал ко мне руки и будто усмехался, откинув нижнюю челюсть.

Осматриваясь, я приметил под потолком свою повязку, качавшуюся на нитке.

На меня напал смех: «Неужели они собираются и впредь дурачить меня нелепыми фокусами?»

Тут свечи погасли, и музыка умолкла.

– За отречение – смерть! – угрожающе произнёс громоподобный голос, и я провалился куда-то вниз вместе с креслом, на котором сидел.

Не успел я опамятоваться, как чьи-то руки подхватили меня, поставили на ноги и потащили по тёмному коридору, и вдруг необычайно яркий свет ударил мне в глаза – будто молния вспыхнула, но не удар грома услыхал я, не треск, а что-то похожее на шипение сгорающего пороха. Сие был, несомненно, новый, но, признаюсь, весьма впечатляющий фокус.

Сотни свечей горели в светильниках перед огромным зеркалом, занимавшим переднюю стену новой обширной залы. По обе стороны от меня замерли в странных позах десятки масонов, разряженных в голубые камзолы с золотыми галунами, в нелепых белых запонах, при шпагах, в чёрных плащах «мамис» и в масках, скрывающих лицо до самого рта.

Впереди, отбрасывая тень, высилась кафедра, наподобие тех, которые употребляются профессорами в университетах. Кафедра была украшена шестиконечником. Подошед к кафедре, мастер ложи или наместник его, также скрытый маскою, коснулся чела моего золотым молотком и со значением произнёс:

– Ты видел вспышку огня. Вот так проходит вся слава мира, все удовольствия жизни, все надежды человека! Всё тлен, кроме служения Творцу Вселенной! Отныне ты с нами и ради нас!

– Отныне! – нестройным хором воскликнули масоны и, обнажив шпаги, протянули оные ко мне – острия почти касались моей груди.

– С вами и ради вас! – сказал я заученную фразу.

– Есть ли вопросы к новообращённому брату? – спросил начальник с золотым молотком. – Их может быть только три. За ними следует уже дело.

– Есть вопросы! – крикнул голос. – Пусть скажет, чем работают мастера?

– Мелом, углём и глиною, – на масонском языке моей степени посвящения сие означало: искренностью, усердием и союзом.

– Пусть ответит, – выкрикнул второй голос, – кто обладал великими познаниями от Бога?

– Моисей, Соломон и все великие философы Иудеи, – отвечал я, заранее зная вопрос и ответ.

– Пусть назовёт сыновей Хамовых [82] В Ветхом завете Хам – один из трёх сыновей Ноя, его сыновья – Хуш, Мицраим, Кут и Ханаан. ! – возопил третий голос.

И сие не застало меня врасплох.

– Мицраим, Ханаан и Хуш!

– Отныне! – хором произнесли братья и убрали шпаги.

Начальник с золотым молотком огласил моё масонское имя и тем завершил обряд посвящения. Итак, я назывался Орионом, и ни один непосвящённый не мог догадаться, кто скрывается под сим именем. Впрочем, и для меня остались загадкою многие имена, которые я слышал впоследствии.