АБ МИШЕ - ЧЕРНОВОЙ ВАРИАНТ

<...>

В июле 1941 года умерло в гетто 5500 человек. В августе “рекорд” - 5560... <...> До лета 1942 года, т.е. за 2,5 года существования гетто, в нем умерло более 100 тысяч человек.

Голодом враг добивался намеченной цели: устрашающего роста смертности евреев. Но что еще хуже, он при этом... ослаблял или полностью уничтожал у определенной части людей волю к жизни... “Жизнь без хлеба, без ложки еды в течение долгих лет, - пишет один из летописцев гетто, - потрясающе действовала на психику. Множество людей погрузилось в крайнюю апатию. Они лежали на своих подстилках так долго, что уже не хватало сил встать. <...> Были семьи из 10-12 человек, лежавшие вповалку, без движения, с бледными лицами и полыхающими глазами. Они сглатывали слюну. Равнодушные ко всему. Мучило их постоянно одно желание: найти крошку хлеба!”.

В описании умирающего гетто тебя, наверно, заинтригует упоминание о 10 тысячах “избранных”, которым сытно среди трупов: кто?

Руководители немецких фабрик в гетто, спекулянты и шантажисты вроде бывшего доносчика Кона и Геллера, которые создали “трест” из 30 предприятий, работавших на немецкие госпитали. Другие сколачивали огромные состояния на контрабанде, на крови и труде подчиненных агентов, одолевающих стену в погоне за едой или медикаментами на “арийской” стороне. Война и смерть оказались подходящей возможностью всплыть на поверхность жизни. Пена штормового моря...

Они были опорой Еврейского Совета, Юденрата, созданного распоряжением генерального губернатора Франка в ноябре 1939 года. Пятый параграф распоряжения вменял Юденрату в обязанность “добросовестно проводить в жизнь в полном объеме приказы немецких властей”.

Добросовестно... Юденрат давил, евреи отвечали презрением и ненавистью.

Особенно ненавистной была Служба Порядка Юденрата - еврейская полиция. Здесь блистали свои умельцы, такие, как Ган, который палкой забил насмерть врача Зусмана. (Ган по профессии был юрист. И Кальтенбруннер был юрист. И Франк).

Третья удавка для евреев - вдруг не хватит Юденрата и Службы Порядка? - отделение гитлеровской полиции безопасности в гетто под невинным названием “Служба борьбы со спекуляцией и мошенничеством”. Руководил отделением старый немецкий шпион А. Ганцвайх.

Подонков хватало. Не зря боевое движение сопротивления в гетто, едва зародившись, первый удар направило не на гитлеровцев - на командира еврейской полиции гетто. Заведующий хозяйственным отделом Юденрата Фирст, офицеры Службы Порядка Лейкин, Бжезинский и Фирстенберг, агенты гестапо Андерс, Пиня, отец и сын Пружанские, Шайн - многих сотрудничество с немцами хоть и в разное время, но верно приводило под пулю еврейских подпольщиков. Предатель Скосовский, раненный боевиками, бежал на “арийскую” сторону - его настигли и там.

Стоп! О настоящей стрельбе, о бое - позже.

Пока - об одном только выстреле. Его еще нет, он зреет в кабинете председателя Юденрата, инженера Адама Чернякова.

Черняков - белка в колесе компромисса. “Недочеловек” у немцев - хозяин в гетто. Еда - от него, от Юденрата, работа - от него, жизнь и смерть - от него. И не сметь немцам перечить, не злить зверя. Пересидим...

А гетто рвалось из-под контроля. Дух иудейского бунта в климате польской непокорности. Резонанс традиций двух народов. Просверки жизни в могиле гетто.

Полулегальное Общество еврейской взаимопомощи подкармливало нищих, опекало сирот и бездомных, боролось с эпидемиями. Сотни нелегальных пекарен и тайных мастерских вырабатывали продукцию, бесстрашные дети гетто несли ее через стену под пулями охранников, меняли на “арийской” стороне на продукты, одежду, лекарства. Контрабанда стала оружием сопротивления.

Таким же оружием было тайное обучение - курсы разного уровня вплоть до высшего образования. Истрепанные учебники, шаткие от голода учителя, заморенные ученики, но учеба живила миражами прежней воли, гимназических звонков, шума аудиторий, и свидетельство об окончании обучения становилось знаком человеческого бытия в нечеловеческих условиях.

Это Чернякова не слишком беспокоило. Немцы запрещали учебу, но если педагога Розу Симхович, или поэта Ицхака Каценельсона, или прославленных медиков Людвика Гиршфельда и Юлиана Цвейбаума, или других преподавателей устраивал такой гонорар, как смертная казнь - что ж, пускай учат... Евреи - народ книжный. Учеба - форма жизни, и довольно безобидная. Когда интеллигент Самуэль Винтер провозглашал: “Культура важнее борьбы”, - Черняков соглашался. Лишь бы не совались евреи под немецкий огонь.