Эдмон Лепеллетье - Шпион императора

– Соблаговолите, ваше величество, не прибегать к угрозам! – мягко и вежливо сказал Монтрон. – Умоляю вас принять в соображение, что вы находитесь на пустынной дороге в обществе трех энергичных мужчин, твердо решивших исполнить приказания, полученные ими от императора Наполеона!

– Мерзавцы! Значит, вы готовы прибегнуть к насилию?!

– О, в весьма почтительной форме! Но мы непоколебимо решили волей или неволей отвезти вас, ваше величество, к французской границе. Время бежит, и нам пора позаботиться о собственной безопасности. Пока мы рассуждали тут между собой, нашему другу ла Виолетту удалось кое-как поставить на ноги упавшую лошадь. Мы можем теперь добраться до деревни. Там вы найдете мужское платье, которое позволит вам путешествовать днем, не будучи узнанной.

– Но я не последую за вами! – энергично возразила Мария Луиза.

– Ну в таком случае, к нашему величайшему сожалению, мы будем вынуждены отнести вас, ваше величество, на руках в ?карету и запереть вас в ней до прибытия к французской границе, – сказал Анрио. – Покончим с этим! Ла Виолетт, если ее величество будет мешкать долее, ты поможешь мне перенести ее.

Ла Виолетт выступил вперед в сильном смущении и, нагнувшись к уху Марии Луизы, взволнованно шепнул ей:

– Дозвольте вас увезти! Это доставит такое удовольствие нашему императору!

– Запрещаю вам приближаться ко мне! – крикнула, выпрямляясь, Мария Луиза и снова прижала к себе Римского короля.

Положение становилось затруднительным. Троим друзьям было не по душе увозить императрицу насильно. Они продолжали надеяться, что, покорившись обстоятельствам, Мария Луиза, которая, живя в Веке, пожалуй, не помышляла о возвращении во Францию, позволит увезти себя туда при данных условиях, ободряемая, увлекаемая, почти убежденная посланцами своего мужа.

Монтрон хотел сделать последнюю попытку и попытался с дипломатической ловкостью представить крайний аргумент.

– Допустим, ваше величество, – начал он, – что ваши чувства, ваши вкусы, стремления к тишине и спокойствию заставляют вас бежать от пышности трона, которой вы предпочитаете ваше мирное уединение в Австрии. Но при всем том не обязаны ли вы вспомнить, что вы – мать?

– Вот именно потому, что я помню это, я и не желаю возвращаться во Францию.

– Но вы жертвуете правами вашего сына. Оставаясь при вас, Римский король отказывается от права стать наследником престола своего отца. Вы хотите сделать из него мелкого немецкого принца, тогда как он мог бы сделаться Наполеоном Вторым!

Мария Луиза, покачав головой, возразила:

– Нет, я не отнимаю у своего сына никакого достояния. Поверьте мне, это его наследие весьма сомнительно, а его корона химерична. Дни Наполеона сочтены! Европа собирается покончить с ним. Оставаясь при мне, в Вене, мой сын будет в безопасности. Как знать, на что заставили бы решиться европейских монархов их опасения? Кто может предвидеть, какого рода жребий приготовят они сыну, когда отец очутится в их власти?

– Не опасайтесь, ваше величество, за будущее! Император в прежней силе; он располагает превосходной армией, скоро одержит великую победу и снова приобретет господство над Европой.

– Пустые бредни! Если случай сделал его победителем на этих днях, то он должен оставаться победоносным и завтра, и всегда?… Европа дала клятву избавиться от него!

– Ну, эта опрометчивая Европа поклялась в том раньше Маренто, раньше Аустерлица, Иены, Ваграма! – с гордостью возразил Анрио. – Однако мы не можем пуститься в прения, давая тем самым вашим офицерам возможность присоединиться к нам. Простите, ваше величество, я принужден отвести вас силой к экипажу. Ко мне, ла Виолетт!

Однако вместо того, чтобы выступить вперед, старый ворчун отошел на несколько шагов в сторону. Он насторожил слух, стараясь различить какой-то отдаленный шум.

– Что там такое? – спросил Анрио.

– Лошадиный топот. Скачет один человек, – объяснил ла Виолетт. – Он приближается и будет здесь через несколько минут. Он также свернул на эту дорогу.

– Верховой на пустынной дороге? В этот час? Странная штука! – промолвил Монтрон.

Трое мужчин встали посреди дороги. Всякое бегство было невозможно без риска поднять тревогу. А что, если этот одинокий всадник – разведчик более многочисленного отряда, пожалуй, запасного конвоя, посланного вслед эрцгерцогине?

Мария Луиза уселась на пень, бесстрашная, с презрительной миной, и казалась совершенно равнодушной к происшествию, которое так сильно смутило ее похитителей.