Анри Труайя - Александр I

Александр I неоднократно заявлял о своем желании отказаться от престола и удалиться в мирное житье. Он даже назначил возраст, в котором предполагал оставить трон: около пятидесяти лет. В ноябре 1825 года, когда он умер в Таганроге, ему было почти 48 лет. С другой стороны, заметки свидетелей его болезни часто противоречивы. Так, доктор Тарасов пишет об одном дне болезни, что император провел «спокойную ночь», а доктор Виллие говорит о том же дне, что ночь была «беспокойной» и государю делалось «все хуже и хуже». Протокол вскрытия подписан девятью медиками, но доктор Тарасов, который составлял это заключение и имя которого фигурирует внизу последней страницы, заявляет в своих воспоминаниях, что он этот документ не подписывал. Значит, кто-то другой подделал его подпись? Более того. Исследование головного мозга выявило нарушения, оставляемые сифилисом, болезнью, которой не страдал Александр. Наконец, в 1824 году царь перенес рожистое воспаление на левой ноге, а врачи, производившие вскрытие, обнаружили следы старой раны на правой ноге. Бесспорный факт, что, несмотря на бальзамирование, лицо умершего быстро изменилось до неузнаваемости; бесспорный факт, что народ не был допущен пройти перед открытым гробом; бесспорный факт, что императрица не сопровождала останки своего супруга в Петербург; бесспорный факт, что дневник царицы прерван за восемь дней до кончины государя; бесспорный факт, что Николай I приказал сжечь большую часть документов, связанных с последними годами царствования его брата, так же как и доказательства, на которые опирались те, кто не верил в смерть Александра I. Эти последние в подкрепление своей позиции приводят свидетельства, согласно которым при вскрытии саркофага Александра I, разрешенного Александром III и проведенного графом Воронцовым-Дашковым, гроб оказался пустым. В 1921 году распространился слух, что советское правительство приступило к изучению останков государей, погребенных в Петропавловской крепости, и присутствовавшие также констатировали отсутствие тела в гробе Александра I. Правда, ни одно официальное сообщение этот слух не подтвердило. Но большинство членов династии Романовых, эмигрировавших после революции за границу, верили в идентичность Федора Кузьмича и победителя Наполеона.

Во главе тех, кто придерживается противоположного мнения, великий князь Николай Михайлович, внучатый племянник Александра I. Имея доступ к секретным архивам императорской фамилии, он после некоторого колебания твердо заявил, что царь умер в Таганроге. «Если вдуматься в характер и наклонности Александра Павловича, – пишет он, – то нельзя найти в них ни малейшей склонности к такого рода превращению, а тем более к добровольной решимости идти на такого рода лишения в зрелом возрасте, при совсем исключительной обстановке… Поэтому мы окончательно пришли к убеждению, что не только противна всякой логике возможность правдоподобия легенды, но нет и малейшего аргумента или доказательства в пользу такого предположения».

В самом деле, кажется совершенно невероятным, чтобы царь, нежно привязанный к своей жене, вдруг покинул ее, зная, что она умирает от чахотки и дни ее сочтены; невероятно также, что, давно вынашивая проект об оставлении трона, он не урегулировал вопрос о престолонаследии; невероятно, наконец, что он приказал принести «похожий на него» труп, не возбудив подозрений у своего окружения. Как допустить подмену тела в Таганроге, как вообразить этот мрачный фарс, если в него вовлечено три десятка человек: офицеры, медики, секретари, фрейлины императрицы и она сама? Разве императрица не находилась у его изголовья до самых последних мгновений его жизни? Разве она не закрыла ему глаза? Разве она не писала после его кончины душераздирающие письма своей матери, вдовствующей императрице Марии Федоровне, другим своим близким? Что же, все это – лишь циничная пародия на траур? Разве сами ее слезы не развеивают все подозрения? А протокол вскрытия, подписанный медиками? А эти бесчисленные освидетельствования тела, подкрепленные протоколами, на протяжении всего пути из Таганрога в Петербург? А письменные и устные свидетельства очевидцев агонии императора? И мыслимо ли, чтобы столько набожных людей, зная, что император жив, скрывали истину после того, как присутствовали на его отпевании? Подобное соучастие граничило бы со святотатством.

Впрочем, даже императрица Елизавета не избежала после погребения продлевающей жизнь легенды, во многом совпадающей с легендой об Александре. Народная молва утверждала, что она не умерла, а в 1840 году укрылась под именем инокини Веры Молчальницы в Новгородском монастыре. Дав обет молчания, она скончалась в 1861 году, так и не открыв своего настоящего имени. Монахини, пораженные изяществом ее черт и утонченностью манер, будто бы сразу узнали в ней почившую императрицу. Судьбу, подобную судьбе своего супруга, она избрала потому, говорили монахини, что оба они испытывали муки раскаяния из-за убийства Павла I.