Анри Труайя - Лев Толстой

Некоторые авторские черты достались и Николаю Ростову: здоровье, сила, языческая любовь к природе, ощущение радости жизни, любовь к охоте. Но Николай Ростов – человек недалекого ума, которого заботит прежде всего, как бы не совершить нечто, выходящее за рамки общепринятых норм. Он никогда не переступит за пределы своего круга и не опередит время. Знающая его хорошо Наташа говорит, что если что-то не нравится окружающим, то Николаю это не понравится никогда.

И это только основные персонажи, а сколько других живет с ними по соседству – Соня, Анатоль Курагин, Долохов, Петя Ростов, старый князь Болконский… Как они появились на свет, черточки, из которых складывается портрет каждого, разбросаны по всему роману. Иногда, правда, автор прибегает к внутренним монологам, чтобы лучше раскрыть характер действующих лиц, но чаще всего их внутренний мир передают жесты, выражение лица, поза. Нюансы.

Несмотря на грандиозность замысла, забота о деталях не оставляет Толстого ни на минуту. Описывая хирурга, вышедшего из палатки после операции, обращает внимание на сигару, которую тот держит большим пальцем и мизинцем из боязни испачкать, у Кутузова при разговоре с царем подрагивает верхняя губа, Анатоль, беседуя с княжной Марьей, теребит пальцем бутоньерку. Все второстепенные персонажи наделены какой-нибудь характерной чертой, которая всплывает при каждом их появлении. О маленькой княгине Болконской всегда помнишь, что у нее была «хорошенькая, с чуть черневшимися усиками» короткая верхняя «губка», о которой автор упоминает несколько раз. Неизменны улыбка и белизна плеч красавицы Элен, прозрачно-голубые глаза Долохова и линии его рта, которые были «замечательно тонко изогнуты. В середине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что-то вроде двух улыбок». Верещагин, отданный Ростопчиным на растерзание толпе, молодой человек в лисьем тулупчике «с длинною тонкой шеей, с головой, до половины выбритою и заросшею». Дипломат Билибин, поражающий подвижностью своего лица: «То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови опускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины».

Полагая, что человеческий характер многообразен и постоянно меняется, Толстой и своих героев заставляет меняться в зависимости от обстоятельств и людей, их окружающих. Князь Андрей в свете, с Пьером, Билибиным, Наташей, в присутствии отца или офицеров своего полка – разный, так как мы видим его глазами тех, кто находится рядом с ним, разделяет или нет его взгляды. Но все эти изменения никоим образом не касаются главного в его характере, а потому он всегда узнаваем в своих поступках. Персонажи «Войны и мира» кажутся такими живыми, что не теряют связи друг с другом:

«Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы».

«Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во-первых, потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во-вторых, потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены». В штаб-квартире Кутузова отношение к князю Андрею тоже было разным: одни, которых было меньшинство, признавали в нем личность исключительную, прислушивались к нему, восхищались им, другие, большинство, не любили его, считая самодовольным, холодным и неприветливым.

Так создает Толстой неповторимую атмосферу вокруг каждого персонажа, все его герои опутаны тончайшей сетью симпатий и антипатий, каждый жест находит свой отклик, Наташа, княжна Марья, Пьер, Андрей существуют не изолированно, читатель их видит всегда с разных сторон. Все они подчинены своеобразному закону относительности.

Фигуры исторические столь же «подвижны», сколь и придуманные автором. И для них находит Толстой какие-то характерные физические черты, лейтмотивом проходящие сквозь весь роман: Наполеон с брюшком и пухлыми руками, Кутузов со своей сонливостью, жирной шеей, шрамом. Но, будучи беспристрастным по отношению к вымышленным героям, автор утрачивает это качество, как только на страницах его книги появляется Наполеон – как когда-то в Доме инвалидов, в авторе закипает ярость, и, кажется, перо держит не писатель, но защитник Севастополя, сводящий счеты со старинным врагом. В этом Толстому помогает избранный им описательный метод: на возражения тех, кто упрекает его в пристрастности, отвечает, что ничего не придумал, просто собрал воспоминания той эпохи и тщательно изучил, не уточняя, что выбрал из них, в основном то, что делает фигуру императора французов довольно неприглядной. Описание туалета Наполеона абсолютно верно: толстая спина, обросшая жирная грудь, опухшее, желтое лицо, покряхтыванье, фраза «Allez ferme, allez toujоurs…», [422]обращенная к растирающему его камердинеру. Только происходило это не перед Бородинским сражением, а на острове Святой Елены. Какая разница! Главное, это позволяет нарисовать гротескный портрет тирана, захватившего русскую землю. Мазки, сделанные рукой мастера, превращают Наполеона в стареющего, полного самодовольства человечка, чьи великие замыслы может нарушить насморк и который постоянно играет – перед адъютантами, солдатами, зеркалом. Никакой интуиции, никакого военного таланта, только нервы. И судьбы мира оказываются в руках человека с расстроенным пищеварением, слепого орудия истории, который никогда, ни при каких обстоятельствах, даже будучи в ссылке, не смог проявить человеческого благородства. В дневнике Толстой пишет о нем: «Плохой ездок. В итальянской войне увозит картины, статуи. Любит ездить по полю битвы. Трупы и раненые – радость… Интересен не он, а толпы, окружающие его и на которые он действует. Сначала односторонность и beau jeu [423]в сравнении с Маратами и Барасами, потом ощупью – самонадеянность и счастье, и потом сумасшествие – faire entrer dans son lit la fille des Césars. [424]Полное сумасшествие, расслабление и ничтожество на Св. Елене. Ложь и величие потому только, что велик объем, а мало стало поприще, и стало ничтожество. И позорная смерть!» [425]Александр, напротив, «умный, милый, чувствительный, ищущий с высоты величия объема, ищущий высоты человеческой». [426]Разве можно узнать в этом портрете хитрого, слабого, переменчивого царя, о котором Пушкин написал: «В лице и в жизни арлекин»? [427]