Кондратий Биркин - Временщики и фаворитки

Переведено из слова в слово с подлинной речи, занесенной в протоколы пар– ламента 15 мая 1610 года.

Испанский государственный совет состоял тогда из герцогов Инфантадо и Альбукерка, кардинала Толедо, герцога Лерма и маркиза Велада.

В 1870 году замок Блуа был разрушен до основания прусскими бомбами.

Все эти подробности заимствованы из книги: «История матери и сына» (Histoire de la meˆre et du fils), приписываемой перу очевидца и одного из действующих лиц этой драмы – кардинала Ришелье.

В нем были сотни добродетелей лакея, господина же (или повелителя) – ни одной.

Здесь заметим кстати, что кардинал Ришелье имел какую-то особенную сим– патию к кошкам. Наше народное поверье говорит, будто кошек любят вообще лукавые люди. Разумеется, нет правила без исключения.

Не иначе, так как призраки наяву – немыслимы. усопшему здешний мир точно так же недоступен, как загробный мир – живому. Факт странного сновидения Монморанси подтвержден многими его современниками и позднейшими источниками.

S u p p l i c e d e s b r o d e q u i n s – одна из мучительнейших пыток: стопы ног допрашиваемого вкладывали в деревянные колодки и забивали в них деревянные клинья до тех пор, пока мясо и размозженные кости не обращались в одну безобразную массу.

Touchard Lafosse: Chroniques de l’oeil de boeuf. Paris, edition Barba 1861, in 8 premiere seˆrie, p. 102–123.

Топен, автор «Железной маски», опровергает это событие, называя его клеветой.

Дамские аксельбанты, бывшие в большой моде в XVII веке, состояли из шелковых лент, связанных узлом и украшенных бахромою. Их носили на плечах, от чего и самое название: плечевая лента (Achsel-Band).

Подробная биография Бекингэма будет помещена в обзоре царствования Карла I, короля английского.

Намек на статую Генриха IV на Новом мосту, через который проезжала похоронная процессия кардинала Ришелье.

Младший сын Людовика XIII и Анны Австрийской родился 21 сентября 1640 года.

Он слагал с себя звание члена государственного совета, чтобы быть первым министром. Обмен, как видит читатель, очень выгодный.

Должность помощника при архиепископе, соответствующая званию викария в нашем духовенстве. Во Франции коадьютор заведовал преимущественно раздачей милостыни и пособий неимущим.

П р а щ а (la fronde) – ремень, к концу которого привязывают камешек и, сильно вертя, спускают с ремня. Точно так же дети забавляются метанием яблок или картофеля с конца хлястика. Эти игры в Париже были строго запрещены школьникам.

«Ветер Фронды подул сегодня утром; мне думается, что он воет против Мазарини…» Будь это сказано прозою, никто не обратил бы внимания на шуточку парламентского советника.

Конти, Лонгвилль, Эльбеф, Буйон, Шеврез, де ла Мотт Гуданкур, Бриссак, де Люинь, Витри, Марсильяк, Нуармутье, де ла Булэ, Фиэск, де Мор, Лэг, Мата, Фоссез, Монтрезор, Алигр и Танкред де Роган, побочный сын Катерины Роганде Портенэ и ее любовника де Кандаля. Все эти фрондеры были большей частью герцоги, графы, маркизы и принадлежали к знатнейшим фамилиям.

«Siecle de Louis XIV». Brusselles, 1844, in 18, tome IV, p. 87 et seq.

Делая эту оценку, кардинал Ретц не вспомнил о самом себе.

L’indulgente et sage Nature A forme liame de Ninon De la volupte d’Epicure Et de la vertu de Platon!

L’Estoile: Memoires, tome I, p. 26.

Марии Манчини, сестры Олимпии и Лауры. Последняя (о которой мы упомянули в заголовке нашей статьи), выданная за герцога Вандомского, по сказаниям скандалезных хроник, подобно сестрам, также пользовалась расположением Людовика XIV и даже была слишком к нему снисходительна. Сен Симон в своих записках говорит, будто в одно прекрасное утро кто-то из придворных застал короля и Лауру Манчини в так называемой «преступной беседе», что весьма сомнительно. К чему излишняя грязь на страницах истории, без того грязных?

Впоследствии маркиза де Монтеспан, счастливая соперница девицы ла Вальер.

Рассказ ведется, как мы выше говорили, от имени Генриэтты Английской.

В оригинале весьма непристойно выражение petite catau, которое мы нерешаемся переводить буквально. Сам автор делает оговорку, оправдывая выражение, употребленное королевою, незнанием ею французского языка.