Николай Задорнов - Симода

Не давая разгореться гневу Адамса, японцы заявили, что удаляются всей делегацией, чтобы обсудить подробности, и тогда поговорят в большом согласии и с уважением.

Возвратившись, Тода заявил, что делегация еще будет все обсуждать.

– Хотя бы так, – сказал Адамс, – чтобы сказано было, что император поручил ратификацию этим лицам, этим пяти лицам высшего правительства. Поняли? Надо объяснить, что эти пять подписей и их печать – это и есть подпись императора. Да чтобы сиогун заверил и сам подписался.

Все происходило 13 февраля в храме Чёракуди, где сад уже начинал цвести. С Адамсом был переводчик Лобшейд, также черноглазый и яростный на вид лейтенант Коль, которого японцы почему-то стеснялись, лейтенанты Пегрэйм, Елдридж и Крэйг и корабельный клерк – целая свита молодых и строгих личностей, похожих на сыщиков перед допросом. Все в устрашающих усах и бородах и в узких полосатых брюках, от которых ноги американцев делались еще длиннее и казались невиданными. Все при оружье и с мощными кулаками. Такие личности ходят подле каждого адмирала цивилизованной страны при переговорах и даже толкают плечами как бы нечаянно.

Тода заявил, что слово «Кубо» совершенно неприемлемо, не может быть употреблено. Это ошибочное, вульгарное слово. Наименование очень вульгарное, употребляемое только очень простым народом.

Уловка? Или щелчок по носу Лобшейду с его претензиями на знание Японии?

– Лучше, – продолжал Тода, – употребить слово «Тайкун», что означает Гранд Лорд или Август Суверен. И это слово уже шестьдесят лет употребляется в международной переписке с иностранными государствами.

– С какими? Разве у вас...

– Да... С великими империями – соседями... С Кореей.

– С Кореей?

– Да. Из Кореи пишут «Тайкун». И мы в Корею. А слово «Кубо», как очень вульгарное, совершенно неприемлемо для официального правительственного документа, и это было бы неприличным.

Адамс долго еще слушал эти упреки.

– Так что же решим окончательно? – спросил он.

Японец Тода был совершенно брит и лыс, у него нет даже косички на темени. Он, право, похож на беглого каторжника из нью-йоркской тюрьмы. Он окончательно выматывал нервы американского посла. А прошлый раз Тода был таким покладистым, и на все соглашался при переговорах с Перри, и сидел с ним рядом. Американцы поначалу принимали за чистую монету его титул принца и были польщены, но теперь оказывается, что этих принцев в Японии тысячи.

– Слово «Тайкун» так уже употреблялось нами при переписке с Россией и Голландией, – сказал «беглый каторжник» с таким видом, словно окончательно успокаивал Адамса. Тем более что и он, и Исава, и его лейтенант-губернатор, и все члены делегации, кроме молчаливого представителя безопасности, уже не раз клялись, что никогда еще не было, чтобы император подписывал... И что сиогун никогда не подписывал. Но сейчас уверяли, что все будет, как он просит. И при этом будет так, как много раз было при переписке с Кореей, Голландией и Россией.

А почему не с Китаем? Про Китай не помянули. Да потому, что китайцы дозволяли всем писать к своему двору только как от низших к высшему. Народу в Пекине внушается, что Китаю принадлежит весь мир, что все земли управляются из Китая, из Китая все изделия, книги, бумага и все, что на ней напечатано, все короли мира и даже английская королева Виктория могут обращаться к китайскому императору как вассалы и по сути дела таковыми являются. Кроме посла Боуринга в Гонконге, который готовится бомбардировать китайские порты.

Япония, без сомнения, считается низшей и зависимой от Китая. Монарх Японии упоминается в переписке с Китаем только как подчиненный, зависимый от китайского богдыхана, почти как его должник. Хотя японцы читают не так, и смысл получается другой. Рассказывают, что один китайский император своему любимцу сыну подарил все территории на север от Китая, без ограничения и конца, как бы и Канаду, и Сибирь, и все, что там дальше за ними, и все неоткрытые земли, еще тогда неизвестные.

С китайцами еще будут дела похуже, чем тут. Они еще докажут, что и Америку всю император давно уже подарил своему сыну вместе с индейцами и что настанет пора воспоминаний...

Так думал на официальном заседании с японскими дипломатами посол Адамс, не слушая японцев, которые надоели ему переливанием из пустого в порожнее.

Вдруг Адамс встал и грубо пригрозил войной.

Японцы поняли, что он не уступит. Теперь опасно, и следовало поступить, как он, Адамс, говорил, требуя очень укоряюще. За ним почувствовались сила и ум Америки. Перри проще, он очень властный, всегда показывает силу и пугает. Это очень приятно вспомнить. Силу власти показывал не очень умный человек, и было заметно, что он просто хочет напугать.