Георгий Гулиа - Викинг

Тейт в нетерпении хлопнул себя ладонями по коленям. Он сидел на бревне перед своей хижиной, и солнце согревало его. Скальд внимательно осмотрел своего молодого друга, словно видел его впервые. И сказал:

– Кари, ты молод. Есть в тебе привлекательность, которая подобает мужчине. А душа твоя чиста, и глаза твои видят только то, что освещено весенним солнцем. Я тебя сравнил бы – не тебя, а твою душу, твое сердце – с чистой поверхностью гранита, на которую еще не нанесли таинственные знаки. Это отличает тебя от многих других в лучшую сторону, но кое в чем и вредит тебе. Пойми, я это говорил не раз: трудно в наше время на нашей земле человеку чистому, честному, доброму.

– Я, как видно, кому-то мешаю…

– Именно! – Скальд снова ударил ладонями по коленям. – Мешаешь и даже очень.

– Что же делать, уважаемый Тейт?

Тейт не задумывается:

– Бросить ее!

– Кого?

– Гудрид!

– Бросить?.. Как?.. Куда?.. Она же не щепка, не камень.

– И тем не менее – бросить!

Если Кари не сразу понял тех всадников, то еще загадочнее выглядел нынче скальд. О чем он говорит? И что значит «бросить Гудрид»?

Скальд пояснил. Оп пытался вразумить молодою человека.

– Бросить – значит оставить в покое.

– А разве она не в покое?

– Но ведь ты-то с ней о чем-то говорил?!

– Говорил.

– О чем же?

Кари пытался вспомнить. А скальд ждал, что скажет Кари. И он дивился тому, что так долго можно вспоминать то, что совсем недавно говорил возлюбленной.

– Она стояла поодаль… Она собирала цветы!.. Дала мне понюхать их… Она стояла вон там, а я вот здесь… – Кари точно обозначил места.

– Постой, – перебил его скальд. Он поморщился, как от очень кислой, неспелой морошки во рту. – Ты совсем не о том… Ты стоял… Она стояла… Я спрашиваю не о том. О чем же был разговор? Ты объяснился в любви?

Кари, кажется, испугался.

– В любви?! – воскликнул он. – Что ты! Этого у меня не было в мыслях! Я смотрел на нее… Светило солнце… Зелень вокруг…

Скальд чуть не расхохотался.

– При чем тут солнце? При чем зелень?

– Да, еще про лодку шел разговор меж нами.

– Про какую это лодку?

– На какой приплыла на лужайку Гудрид.

– И зачем далась тебе лодка?

– У нее была течь…

Опять себя хлопнул по коленям скальд.

– Нет, ты просто мальчик! Я спрашиваю про любовь, а ты – про лодку, про какую-то течь. – Скальд глубоко вздохнул. – Ладно, слушай… Видимо, кто-то из этих, ну, из тех самых головорезов с Форелевого ручья домогается твоей Гудрид. Жениться хочет. Так я полагаю. А ты стал поперек. Это понятно?

Кари чувствовал себя неловко. Никого с Форелевого ручья он не знал по-настоящему. Да и Гудрид ни о ком ни словом не обмолвилась ни разу. И ни на чьей дороге он, Кари, не стоит. У каждого своя дорога. Вот и все!..

– О, великий О́дин! – Скальд воздел руки к небу. – Что слышат мои уши?! Разве я не предупреждал тебя?

– О чем, Тейт?

– Что живем мы в страшном мире.

– Я помню…

– Нет, ты ничего не помнишь!.. Уразумей одно: тебя предупредили. Тебе сказали: уйди с дороги!

Кари поднял булыжник и швырнул его в воду. Далеко полетел камень.

Скальд усмехнулся:

– Силенок у тебя достанет… А вот ума?

– И ума! – самонадеянно сказал Кари.

Скальд скорбно покачал головой: мол, это большой, очень большой вопрос. Ум и сила – вещи разные.

Тейт сжимает пальцы в кулак, аж хрустят суставы. Он говорит наставительно:

– Хорошо вот так: ум и сила! Только так!

– Так что же мне делать, уважаемый Тейт?

Скальд подымается с места, кладет руку на плечо Кари и идет с ним к самому краю воды. А потом – вдоль воды. Он не спешит с советом. Обдумывает слова.

– Вот что, Кари, – говорит он. – Первое: уплывай на рыбную ловлю. Это пойдет тебе на пользу. Второе будет посложнее: не ходи ты на эту зеленую лужайку…

– Как?! – Кари застывает.

– Просто: не ходи! Поищи себе другую.

– А Гудрид?

– Разве она одна на свете?

Кари хватает скальда за руки, сильно сжимает их и, чуть ли не плача, восклицает:

– Одна! Одна! Одна!

Корабль Гуннара уже неделю стоял на берегу. Его общими усилиями – Гуннара, Кари и соседей – вытащили из сарая, где он пробыл всю зиму. Соседи Гуннара, по имени Скамкель, сын Траина, и Map, сын Мёрда, тоже готовили свои корабли к плаванию. Работы хватало на всех: мужчины тщательно осматривали дубовую обшивку кораблей, чинили паруса и рыболовные снасти. Женщины запасали для них еду, латали одежду, вязали теплые чулки.

Гуннар с соседями ходил не раз на север. Были удачи, случались и неудачи. Возвращаясь с уловом, порой недосчитывались одного, а то и двух – ведь море часто требует жертв. Это уже закон, так создал О́дин этот мир.