Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 5. Золотое руно

— Конечно, нет, — сказал Амик.

— А кусаться, бить головой, наносить удары ниже пояса?

— Да нет же! — негодующе воскликнул Амик.

— И только ты и я будем допущены на арену?

— Только мы двое, — сказал Амик. — И биться будем до конца.

— Хорошо! — вскричал Поллукс. — Веди нас в свою лощину.

Амик возглавил шествие к лощине — она была прелестным местом, там из травы, такой зеленой, какую себе можно вообразить, в изобилии поднимались фиалки, гиацинты и анемоны, воздух благоухал от цветения волчника. Вооруженные дружинники заняли свои места с одного краю, под земляничными деревьями, предоставив другой край аргонавтам. Но по пути сюда Идмон, шагавший отдельно от остальных, наткнулся на воодушевляющее знамение: орлы-двойняшки угнездились на трупе косматой черной лошади, один из них просовывал голову между ее ребрами, чтобы добраться до внутренностей, а другой, уже насытившись, вытирал свой выгнутый клюв о лошадиное копыто. Другие пожиратели падали — вороны, коршуны, сороки подпрыгивали и порхали вокруг, норовя разделить их трапезу. Идмон распознал в орлах-двойняшках Кастора и его брата Поллукса, так как орел был птицей их Отца Зевса; а в лошади — Амика, ибо конь посвящен Посейдону; прочими же птицами были Корон, Меламп, Калаид, Зет и остальные аргонавты.

— Какая здесь необычная арена, — заметил Поллукс. — Она почти не оставляет место для маневров. И оба края ее сужаются до точки, словно нос и корма корабля.

— Для моего стиля она годится, — сказал Амик. — И могу добавить, что я всегда бьюсь спиной к скале. Не люблю, когда солнце светит мне в глаза.

— Рад это узнать, — сказал Поллукс. — В цивилизованных странах позиции обычно распределяются по жребию. Ну что же, господин мой, разденься и натяни перчатки!

Амик разделся. Он был бесформенным, как медведь, хотя и длинноногим. Мускулы его волосатых рук вздымались, как валуны, покрытые водорослями. Оруженосцы надели ему перчатки — большущие полосы кожи, утяжеленные свинцом и усеянные медными шипами.

Ясон широким шагом выступил вперед с протестом:

— Царь Амик, так не пойдет! В Греции металлические колючки на перчатках запрещены, это варварство. Это — состязание, а не драка.

— Здесь вам не Греция, — сказал Амик. Никому не дозволено обсуждать мои спортивные правила. Поллукс может взять у меня запасную пару перчаток.

Ясон поблагодарил Амика, который приказал рабу принести перчатки для Поллукса — такие же, как и те, которые он сам носил. Поллукс рассмеялся, глядя на раба, и покачал головой, ибо Кастор уже надел ему его мягкие тренировочные перчатки, которые предназначались для того, чтобы защитить его костяшки, дабы они не распухли, и обхватить запястья. Четыре пальца каждой руки охватывала петля, большой же оставался свободным и неприкрытым.

Ясон шепнул Кастору:

— Почему твой братец отказался от этих великолепных перчаток?

Кастор ответил:

— Чем тяжелей перчатка, тем медленней удар. Увидишь!

Соперники договорились начать схватку по сигналу трубы-раковины. Трубач поднялся на камень над лощиной, и все еще делал вид, будто распутывает нити, на которых висела у него на шее раковина, когда трубный звук другой раковины прозвучал из толпы, и Амик бросился на Поллукса, надеясь застичь его врасплох. Поллукс отскочил назад, избежав свинга правой, нацеленного ему в ухо, шагнул в сторону и стремительно развернулся. Амик, придя в себя, обнаружил, что солнце бьет ему в глаза. Амик был тяжелее по весу и на несколько лет моложе. Разъярившись, что его вынудили занять неудобную позицию, он, словно бык, налетел на Поллукса, обрушив на него оба кулака. Поллукс оттолкнул его, нанеся прямой удар левой вниз подбородка, и закрепил свое преимущество не ожидавшимся свингом правой, а вторым ударом левого кулака, от которого у Амика застучали зубы. Но этого оказалось недостаточно, чтобы остановить Амика. Он помчался, наклонив голову, защищая лицо от апперкота, боднул Поллукса в грудь и приготовился нанести два мощных удара его по почкам. Поллукс вовремя отскочил, и Амик попытался загнать его в затененный северный край долины, где бы солнце не помешало ни тому, ни другому. Но Поллукс не поддался и заставил Амика драться в точке, где солнце его особенно сильно беспокоило: на миг солнце заслонил камень, а в следующий оно опять полыхнуло над скалой, а Поллукс останавливал натиски Амика хуками, тычками, рубящими ударами и апперкотами. Поллукс бил то левой, то правой, ибо одинаково владел обеими руками — удивительное преимущество для бойца.