Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 5. Золотое руно

Далее они миновали неровный и запретный берег и дошли до мыса Карамбис, высокой горы, окаймленной красными скалами, где Ласким велел им ждать перемены ветра; однако ветер по-прежнему дул с запада. Они плыли всю ночь, пока на следующее утро не очутились на полпути до Синопа и не заскользили мимо крутого, с голыми скалами, берега — земли пафлагонцев; и поскольку не было и признака, что ветер ослабевает, они плыли весь день. С приходом ночи они бросили якорь под укрытием группы скал, некоторые из которых показывались над водой, за несколько миль до Лепта, большого мыса, который делит южный берег Черного моря на два мелководных залива. За три дня и три ночи они прошли примерно двести пятьдесят миль, не полагаясь только на ветер и течение, но также и подгоняя «Арго» веслами, чтобы наверстать упущенное время, по два длинных периода каждый день.

В день, когда они стояли у этого рифа, Геркулес, шагая пешком в Колхиду, дошел до земли мариандинов. Царь Лик радостно приветствовал его, сказав:

— Увы, дорогой Благодетель, если бы ты только пришел на день или на два раньше, ты бы застал здесь своих товарищей, аргонавтов, которые горько сетовали на то, что потеряли тебя или, по меньшей мере, об этом сожалел их капитан, Ясон. Как я понял из его слов, когда ты отделился от них в окрестностях Аскании, два фракийца, Калаид и Зет и кормчий Тифий, отговорили их тебя ждать.

— Ах, вот как! — сказал Геркулес. — Я им это припомню.

— Тифий умер от изнурительной лихорадки, — добавил Лик.

— Неважно, — сказал Геркулес, — остались для моей мести еще два фракийца.

— Я дам тебе боевую галеру, чтобы ты отправился за ними вдогонку, дорогой Благодетель, — вскричал Лик. — Но сперва давай повеселимся и воскресим в памяти старые времена.

— Я так голоден, что мог бы съесть и быка, — прорычал Геркулес.

— Хоть двух, если пожелаешь, — ответил Лик. Он постарался не расспрашивать о Гиласе, пока Геркулес как следует не наестся и не напьется.

Когда они вовсю насыщались жареной говядиной, в зале возникло движение, и высокий человек, на вид — грек, одетый в платье царского вестника, приблизился широким шагом. Он в самых льстивых выражениях приветствовал Лика, но сказал ему:

— Мое послание — не для тебя, твое величество. Оно — для твоего благородного гостя, князя Геркулеса из Тиринфа.

— Клянусь душой, это — Навозный Жук! — вскричал Геркулес. — Ты тащишься за мной так же близко, как и моя тень, и почти так же бесшумно ступаешь.

Талфибий с глубоким поклоном сказал:

— Благороднейший Геркулес, добрая встреча!

— Дурная встреча, — отвечал Геркулес, скорчив ему гортанью рожу.

Талфибий оставил оскорбления без внимания и, подняв свой оливковый жезл в виде змеи, как по писаному изрек:

— Привет тебе от царя Эврисфея Микенского. Он требует, чтобы ты вернулся в Грецию немедленно и там за один день очистил утонувшие в навозе конюшни и хлевы царя Авгия Элидского.

Геркулес воскликнул:

— И он послал тебя через полудикие края, чтобы просить меня выполнить простую санитарную работу в моем родном Пелопоннесе? Что за человек!

— Я — только вестник, — извинился Талфибий.

— Нет, ты еще и Навозный Жук, — сказал Геркулес.

Талфибий слабо улыбнулся и ответил:

— Увы, благороднейший Геркулес, теперь-то как раз Навозный Жук — ты.

Геркулес разразился смехом, ибо был в благодушном настроении.

— Хороший ответ! — вскричал он. — Ради этой шутки я подчинюсь твоему хозяину. Но сперва я должен заручиться разрешением царя Авгия, который сейчас находится на борту «Арго» всего лишь в дневном переходе к востоку отсюда. Мне обещана царем быстрая боевая галера, и я выйду догонять «Арго» завтра.

— Царь приказывает тебе вернуться в Грецию немедленно, — твердо сказал Талфибий.

— Я не могу чистить конюшни и хлевы моего товарища Авгия без его позволения, — сказал Геркулес. — Кто знает, может, он предпочитает, чтобы они оставались грязными?

Он продолжал упорствовать. Но едва он ступил утром на одолженную у Лика галеру, как у него разболелась голова, а детские голоса недовольно закричали ему: «Назад, назад, Геркулес! Ты нас убиваешь! Назад! Назад!» И ему пришлось вернуться. На молу Лик дерзнул спросить его, какие у него новости о Гиласе, и Геркулес мрачно признался, что никаких. Он описал свои бесплодные поиски в землях мисиев и то, как он взял у тамошних правителей заложников и вверил их попечению своего зятя, который строит теперь с их помощью поселение в устье Киоса.