Ахмед Боков - Сыновья Беки

А Хасан достал из-за пазухи сухой табачный лист и стал растирать его ладонями. Хусен удивленно посмотрел.

– Знаешь, где я его взял? – спросил Хасан.

– У Довта, наверно, украл?

– Не украл, а просто взял!

– Какая разница? – пожал плечами Хусен.

– Очень большая. Когда крадут, взламывают двери и окна и уносят все. А я был в доме, где много табаку, и взял только два листика.

Хусен думал иначе, но спорить не стал.

– Сейчас покурю, и пойдем, – сказал Хасан и достал из шапки тонкий, как бумага, листок рубашки кукурузного початка.

От первой же затяжки он так захлебнулся, что долго не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Глаза расширились и остановились. Когда Хусен спросил, что с ним, Хасан ничего не мог сказать, только мотал головой. Наконец, немного придя в себя, он с остервенением закинул злосчастную самокрутку и пробурчал:

– Вот это табак! Надо же, какой злой!

– Краденый, видать, злой, – засмеялся Хусен. – Не надо было воровать.

– «Воровать, воровать», – обозлился Хасан. – У тебя, я смотрю язык очень уже развязался. Вставай-ка лучше, если не прилип.

В лесу он еще раз попробовал покурить. На этот раз взял табаку совсем мало, и все прошло как надо. Хусен подождал, думал: вот покурит брат и примутся они за работу. Но Хасан и не собирался. Он все дальше углублялся в лес, чтобы ружейных выстрелов никто не услышал. А Хусен считал, что они пришли за дровами, и потому не понимал, зачем время терять – все идти и идти.

– Хасан, и здесь ведь можно нарубить хороших дров, куда ты идешь?

Хусену надоело продираться сквозь кусты. Он очень устал. Шутка ли, от самого села, как звери, пробираются – не по дороге, не по тропинке, а все так, чтобы людей не повстречать. И сейчас идут сквозь густой лес, сплошь поросший кустарником. Ветки хлещут по лицу, от боли плакать хочется.

– Ты не болтай, а лучше поторапливайся. Я знаю, куда иду.

Но вот вышли на полянку с высокой, почти по колено, травой и наконец остановились. Листва на деревьях уже желтая, а трава на поляне на удивление зеленая. Это отава, что вырастает после первой косьбы.

Хасан бережно извлек винтовку.

– Теперь рассмотрим как следует, понял наконец, почему я ушел подальше?

Ружье это было куда тяжелее, чем у Довта. Стиснув зубы, Хасан потянул затвор, и патрон сам вошел в ствол. Хасан это впервые видел, но все понял. Он уже не раз пробовал затвор.

Прицелившись, как научил его Довт, Хасан раздумывал:

– Во что бы выстрелить?

– Вон в ту грушу, – предложил Хусен, показывая на дерево.

Хасан прижал покрепче к плечу ружье и положил палец на курок. Не только руки и подбородок – все у него дрожало, как в лихорадке, чтобы остановить дрожь, Хасан сжал зубы, и… в это мгновение неожиданно раздался выстрел. Хасану показалось, что кто-то со всей силой ударил его кулаком в плечо. Он подался назад, но не упал.

Выстрел был глухой, совсем не такой, как у однозарядного ружья Хамзата. На выстрел отозвалось эхо. Ребята подошли к груше. Следа от пули не было никакого.

– Не успел как следует прицелиться, – оправдывался перед младшим братом Хасан.

Еще бы! Каково это – не попасть в такой толстый ствол да почти перед самым носом!

– Вот сейчас смотри, – сказал Хасан, возвращаясь туда, откуда целился.

Он уже приготовился стрелять, но потом передумал. Поднялся, сорвал лист лопуха и прикрепил к груше.

Хасан лег на живот, прицелился и нажал курок, Затвор щелкнул, но выстрела не последовало. Лист висел на месте. Хасан еще раз нажал, но курок ни с места.

– Что с ним случилось? – испуганно завертел он в руках винтовку, и, когда машинально оттянул затвор, оттуда вылетела гильза. – Вот, оказывается, что мешало! – облегченно вздохнул Хасан.

Хусен бросился к гильзе, будто кто-то мог перехватить ее. Она еще не успела остыть.

Одновременно с выстрелом упал лист.

– Попал, попал!

– А может, он от ветра сам свалился? – засомневался Хусен. Хасан бросился к дереву.

– Ну как же сам? Вот, смотри! – торжествовал он, показывая лист с дырочкой на самом краю. – Открой свои глаза. На, посмотри!

Хусен взял в руки лист, равнодушно повертел его.

– Ну, что? Поверил?

– В такой большой лист и слепой попадет, – лениво протянул Хусен. – А попробуй-ка попади вон в тот гриб.

Он показал на гриб, что лепился к стволу груши как лишай на голове у Мажи.

– Подумаешь, и попаду!

– Ну, стреляй тогда.

– Нет, не буду! – раздумал Хасан. – Нельзя патроны тратить. Они нужны мне для другого дела. Ладно пошли!..