Ахмед Боков - Сыновья Беки

Хозяин вывел гостей на веранду, прошел с ними в другой конец и пригласил войти в комнату.

– Зря беспокоишься, – сказал Керам, – мы бы и там посидели, со мной ведь…

– Нет-нет, заходите, – прервал его Мурад, – кто бы с тобой ни был – вы гости…

Он зажег лампу, предложил им сесть, но Керам и Хусен остались стоять.

– Садитесь оба. Посади же гостя, Керам.

– А ты, я вижу, не узнаешь его, – сказал Керам. – Это же Хусен, сын Беки.

Мурад ударил себя по коленям и вскочил как ужаленный:

– Да если бы я знал, что это ты, сопляк, стал бы я вас водить из комнаты в комнату!.. Надо же, и молчат.

Хусен опустил голову.

– Твоя мать жалуется, что ты проводишь дни и ночи черт знает где, говорит, новую власть завоевываешь. Как же ты в эту ночь остался дома? – спросил он, не скрывая ехидства.

– Власть мы уже завоевали, – ответил Хусен. – Мы – это те, кому она была нужна. И охраняют ее те, кому она нужна.

– Что ты говоришь? А вам она очень нужна? Вам а всяким другим бездельникам, которые шатаются там с вами. Думаете, наверно, что новая власть будет вас медом кормить? А?

– Этого мы не думаем.

– Смотрите, как бы даровой кусок в горле не застрял.

У Хусена забегали желваки, тонкие губы его плотно сжались. Он не на шутку разозлился. Вспомнилось, как Мурад всегда сторонится от дела и забот своих односельчан и отсиживается в одиночку. Имеет такой большой дом, а не поселил у себя пи одного кумыка-беженца… Мурад испытующе посмотрел на Хусена:

– Ну, а то, что я слышал, это правда или нет? Про дочь Соси… – пояснил Мурад.

– Да, это так, – ответил вместо Хусена Керам.

– Воллахи, что это за люди! – Мурад вскочил и подбежал к двери, словно собирался поделиться со всем селом. – Что вы делаете? Может, думаете, у меня других забот нет, только вашими делами заниматься? А? Всего час-другой назад прибежали, говорят, брата твоего убили, теперь вот…

– Кого убили? Хасана? – в один голос воскликнули Хусен и Керам. – Кто убил? Где?

– Успокойтесь, успокойтесь! – замахал руками Мурад. – Жив он. Ложный был хабар. Приехал, дома сейчас парень.

Хусен ничего не понимал. Что это – сон или явь? И правда ли, что Хасан сейчас дома?

– Воллахи, какая радостная весть! – вырвалось у Керама.

– Эта весть, может, и радостная, но то, что сказали вы, совсем не радостно. В такое время чем занимается! – Мурад метнул недобрый взгляд в сторону Хусена.

Но Хусен ничего не видел и не слышал. Сейчас он мысленно был с Хасаном и не представлял, как бы он посмотрел ему в глаза. А еще Хусен думал, как бы уйти из этого дома, где ему так тошно. Уйти? Но куда?

– Может, пошлешь сына за Хасаном? – попросил Керам.

– Послать сына! Еще чего придумал. Он нездоров. Сейчас не о Хасане надо думать, – сказал он и, остановившись посреди комнаты, пристально посмотрел на Хусена. – Я думаю о вражде, о тяжести, которую мне на горб взвалил вот этот сопляк! Сразу две вражды! Люди от одной не могут отделаться, а тут…

Не в состоянии больше слушать это брюзжание, Хусен внезапно сорвался с места и бросился к двери, но раньше, чем он взялся за ручку, Керам остановил его.

– Ты не пойдешь, я сам позову его, – сказал он, считая, что Хусен решил сбегать, повидать брата, – Оставайся здесь, скоро увидишь Хасана.

Мурад молчал, надеясь в душе, что и тот и другой уйдут наконец из его дома.

Керам вышел, а Хусен остался в постылой тесной комнате.

Мурад с минуту смотрел на него, потом развел руками и вышел. Хусен обрадовался. Даже комната вроде стала шире, но это только так показалось. Скоро он снова ощутил ее тесноту и вышел на крыльцо в надежде там вздохнуть полной грудью. Из дома отчетливо донесся голос Мурада. Он жаловался жене:

– Чем жениться, лучше бы своей матери платье купил. Дочь Соси не будет сидеть во вшах. И до чего же мне надоели эти ублюдки! Теперь вот и старший приехал. Хоть оставь им село и уезжай отсюда!..

Мурад вскоре поплатился за своп излияния. Его голос разбудил Амайга.

– Дади, какой это старший приехал? – спросил тот, входя в комнату.

– Никакой. Иди спи.

– А вы чего не спите?

– Мы тоже сейчас ложимся.

– Это не сын ли Беки приехал? А?

– Ну хоть бы и он. Тебе-то что от этого?

Амайг ушел к себе. Через минуту он вернулся одетый.

Мурад сразу все понял. Попытался удержать сына, сказал, что за Хасаном уже пошел человек и сейчас приведут его, но ничего не помогло.

– Иди тогда! – И он со злобой отворил дверь, – Ты, я вижу, такой же, как и они.

Увидев на веранде Хусена, Амайг спросил: