Ахмед Боков - Сыновья Беки

– О, дал бы бог! – сказала Сийбат и глубоко вздохнула. Потом вдруг засуетилась, увидев, что Дауд поднялся. – Ты куда? Подожди, я сейчас курицу зарежу…

– Жить вам в достатке, Сийбат! Спасибо, я сыт. Поел перед дорогой. Надо спешить. Хочу обернуться в ночь.

В голове у Хусена зароились разные мысли.

Если царь доживает последние дни, то как же он воюет? И ведь победы одерживает? У кого же хватит сил его свергнуть? Хусен собственными глазами видел мощь царских войск, но слышал и то, как «солдаты проклинали и войну и царя. Да и разве только одни солдаты недовольны? А жители Сагопши, к примеру? Рассказывают, когда пришел приказ угнать сельское стадо коров на фронт, люди поднялись как один. Сопротивлялись с оружием в руках. И не в одном Сагопши…

«А что, если все вместе возьмут и двинут? И убьют царя, – думал Хусен. – Пчелы, говорят, убивают свою матку, но место это тотчас занимает другая…»

Чего только не передумал Хусен. И все один. Посоветоваться-то не с кем.

А время шло. Царь восседал на своем троне. Войне в конца не видно. И Хусен все по-прежнему в заточении.

Никакие протесты тети не останавливали Хусена. Он хоть раз в месяц, да наведывался в Сагопши, а со временем и того чаще. Ночевал он при этом из осторожности не в доме, а в огороде, под охраной высоких кукурузных стеблей.

– И охота тебе, как бездомной собаке, в огороде валяться? – говорила Кайпа. – Спал бы себе спокойненько У дяци.

Какой матери не хочется ежечасно видеть перед глазами свое дитя? Но главная ее забота – всегда одна: чтобы никакое горе не подстерегало детей, ничто не омрачало их жизни. А Кайпе ли было не тревожиться? Да и на дворе скоро осень, холодно уже.

– Мне здесь лучше, безопаснее, – уговаривал ее Хусен. – Хоть в огороде, а дома.

Не знала Кайпа, не ведала, что всему причиной соседская дочь.

Хусен устраивался на ночь поближе к плетню. Он и дыру в нем проделал. На случай, если нагрянут казаки, через нее и уйти можно. В этом углу все поросло крапивой и бурьяном. Обнаружить дыру, даже зная о ней, не так-то просто.

Ни Кайпа и ни кто другой не знал, что этой дорожкой Эсет приходит к Хусену. В первый раз она пришла совсем неожиданно. Послеполуденное солнце опустилось довольно низко и уже не жарило. Дул легкий ветерок. Хусен дремал. Тихий шорох сквозь дрему он принял за шелест кукурузных стеблей.

С трудом разжав веки, Хусен увидел склоненную над собой Эсет. Она улыбалась.

– Испугался?

Хусен с минуту был как во сне. Потом вдруг растерянно спросил:

– Эсет, ты здесь? А дома не догадаются, куда ты пошла?

– Никого у нас нет, – успокоила Эсет. – Дади в лавке. Все остальные на уборке кукурузы.

И они забыли обо всем на свете, для них сейчас ничего вокруг не существовало. Оба истосковались друг без друга. Говорили шепотом, приходилось к самому уху склоняться. Никогда еще с той поры, как минуло детство, белое как молоко, нежное лицо Эсет не бывало так близко. Хусену хотелось коснуться губами ее щеки, хотелось обнять Эсет, ставшую бесконечно дорогой.

В груди у Хусена все горело. Он с трудом сдерживал себя и только смотрел и смотрел в глаза Эсет. Она тоже не отрывала от него взгляда и тоже ничего больше не говорила.

Они не заметили, как из кукурузы вынырнул Султан. Увидев мальчика, Эсет зарделась, испуганно посмотрела на Хусена и смущенно опустила ресницы.

– Ты чего, Султан? – спросил Хусен.

– К тебе пришел. Нани сказала: «Иди, он там один, ему скучно».

– Тсс! – приложил к губам палец Хусен.

– Нани не знает, что здесь Эсет, – сказал Султан.

– И хорошо, что не знает! Ты не говори ей, ладно? – Хусен вопросительно посмотрел на Султана и погладил его по голове.

– Не скажу! – с готовностью согласился малыш.

– Вот и молодец. А я тебе за это винтовку сделаю, – пообещал Хусен.

Эсет немного успокоилась. Краска отлила от щек, и лицо ее снова сделалось белым.

– Ну, иди. Поиграй, – тихонько подтолкнул брата Хусен. – А нани скажешь, что мне не скучно.

Но Эсет пробыла недолго. Боясь, как бы еще кто не нагрянул, она ушла.

В другой раз Эсет пришла после того, как стемнело. Хусен удивился, когда она вдруг протянула ему бутылку.

– Что это? – спросил он.

– Вино.

– Зачем оно мне?

– Сейчас ночи холодные. От него, говорят, человеку бывает теплее…

Хусен улыбнулся и взял ее руки в свои. Эсет не отняла их…

Время летело незаметно. Ночь отрывала влюбленных друг от друга. Эсет надо было спешить домой: не дай бог, гнутся искать. Теперь она взрослая, и все домашние читают своим долгом оберегать ее честь от недоброго лаза и от злословия.