Павел Орозий - История против язычников

24 Архидам III был спартанским царем, сыном Агесилая.

25 После того как аркадцы осадили захваченную спартанцами крепость, в которой оставался небольшой отряд лакедемонян, на помощь осажденным отправился Архидам, который во время сражения у стен Кромна был ранен в ногу и потерял наиболее славных воинов (погибли Полиэнид и Хилон, муж сестры Архидама). Согласно Ксенофонту, обе сражавшиеся стороны с радостью пошли на заключение мира (Хеn. Hellen. VII. 4.23–25).

4. Фиванцы, 26в свою очередь, удовлетворенные этим признанием, дав сигнал для пощады, определяют финал сражения.

26 Сообщение о фиванцах, участвовавших в сражении при Кромне, восходит к Юстину (Jus. Epit. VI.6.10). Ксенофонт ничего не говорит об участии в этой битве фиванцев. См.: Хеn. Hellen. VII.4.23–25.

5. По прошествии немногих дней перемирия, когда лакедемоняне обратились к другим войнам, фиванцы во главе с полководцем Эпаминондом обретают уверенность в возможности захвата Лакедемона, полагая, что город безмятежен и оставлен (защитниками): 27сокрытые ночной мглой они вступают в Лакедемон, однако не застают его столь уж беспечным и беззащитным, как ожидали;

27 Речь идет о четвертом вторжении фиванцев в Пелопоннес, произошедшем в 362 г. до н. э. под предводительством Эпаминонда. В изложении связанных с этим вторжением событий Орозий следует сообщению Юстина (Jus. Epit. VI.7.1-12).

6. ибо старики, вооружившись, с остальной массой (граждан) неприспособленного для войны возраста встали в тесном проходе ворот; сотня ослабленных годами стариков устремилась против пятнадцати тысяч воинов. И вот, пока они несли на себе столь великое бремя битвы, пришедшая на помощь молодежь 28решила безотлагательно выступить против фиванцев в открытом сражении.

28 Имеется в виду войско под предводительством Агесилая.

7. Когда завязалась битва, 29когда лакедемоняне терпели неудачи, внезапно Эпаминонд, полководец фиванцев, сражавшийся весьма беспечно, получает ранение. А потому у этих (фиванцев) от боли (утраты) родился страх, у тех (лакедемонян) от радости возникло замешательство, и, словно бы по молчаливому согласию, произошло отступление и той, и другой стороны.

29 Речь идет о сражении при Мантинеи июля 362 г. до н. э. Против фиванцев и их союзников сражались лакедемоняне, элейцы, ахейцы и часть аркадцев. Численное превосходство было на стороне Эпаминонда: под его началом сражались 30 тысяч гоплитов (противников было около 20 тысяч).

8. Эпаминонд же, тяжело раненный, когда узнал о победе своих и расцеловал щит, убрав руку, которой он закрывал рану, открыл выход крови и доступ смерти: за его смертью последовала погибель фиванцев, так что казалось, будто не полководец пал, но они сами погибли вместе с ним. 30

30 Рассказ о смерти Эпаминонда и рассуждения о роли этого полководца в истории Беотийской гегемонии Орозия восходят к более пространному повествованию Юстина (Jus. Epit. VI.8.1-13).

9. Я сплел сложную вереницу беспорядочной истории и связал неопределенные круговороты войн, тут и там одержимо следуя шаг за шагом словам деяний; и вот, как я вижу, я писал тем беспорядочнее, чем более стремился сохранить порядок (событий).

10. Кто сосчитает, расположит по порядку и осмыслит, какого рода ненависти, какое количество ссор возбудила ненасытная жажда лакедемонян к владычеству, между каким множеством народов, между какими городами, в каких провинциях? Ведь и сами они, как передается, сокрушены были более не войнами, а круговертью войн:

11. ибо, действительно, в ходе этой непрекращающейся на протяжении нескольких веков войны афиняне, лакедемоняне, аркадцы, беотийцы, фиванцы, наконец, Греция, Азия, Персия и Египет с Ливией и крупными островами проводили в неразличимой круговерти морские сражения наряду с сухопутными: я не смог бы передать тысячи убийств людей, даже если бы перечислил бы войны.

12. Но теперь всякий, кто не знает, что все вот эти жители названных городов и провинций так же стареют теперь среди одних лишь зрелищ и театров, как тогда убывали (числом) в лагерях и особенно в битвах, бранит эти времена и славит те.

13. Самый цветущий и стяжавший тогда власть всего Востока город едва смог выставить сотню стариков; в результате этого, окруженный беспрестанными бедствиями, он плачевным образом заплатил людьми незрелого возраста.

14. Теперь же изливают жалобы люди, города которых, переполненные детьми и стариками, обогащаются, безмятежно принимая пришлых молодых людей, и зарабатывают себе предприятиями, водворяющими мир, собственное наслаждение: разве только людям (так обыкновенно бывает — человеческому непостоянству все современное кажется ничтожным), жадно рвущимся и словом, и делом к обновлению, даже сама жизнь является отвращением.