Инна Сударева - Ловите принца! (Щепки на воде)

— Мне бы перстенек приобрести, господа хорошие, — улыбаясь в ответ, сообщил о цели своего визита юноша.

— Матушке? Сестре? Или сердечной подруге? — осведомился мастер Филиас, с неподдельным интересом глядя на молодого человека.

— Подруге, сердечной. Для обручения, — уточнил Мелин.

— Опишите ее, ваша милость, — с очередным поклоном попросил сын ювелира. — Нам будет легче выбрать, — и пригласил клиента к стеклянному прилавку, где на темно-синем бархате покоилось с полсотни всевозможных колечек и перстней.

Пробегаясь глазами по всему этому великолепию, Мелин бормотал, освежая в памяти образ Нины:

— Она едва из детства, тонкая, маленькая. С большими карими глазами… Может быть, вот это подойдет, — и осторожно взял тонкий золотой перстенек, похожий на свернутый в колечко цветок; в головке цветка лежал, словно капля росы, прозрачный голубой камушек размером в гречишную крупку. — Оно красивое. И такое же хрупкое, как моя барышня…

— Это голубой бриллиант на белом золоте, ваша милость, — заговорил мастер Филиас. — Перстень делал мой лучший мастер. Это очень тонкая, изящная работа. Весьма подходит для юной девушки. А для обручения — просто идеальный выбор. Если он вам глянулся, скажу, что у вас отменный вкус…

— Да, это для нее, — уверенно тряхнул головой Мелин, повернув колечко к свету — бриллиант моментально взорвался тысячами радужных бликов, весело, празднично.

Краем глаза заметил, как довольно переглянулись и кивнули друг другу ювелиры, отец и сын.

— Сколько? — желая поскорее разыскать Нину и подарить ей изящную драгоценность, бахнул Мелин.

— Двадцать пять золотых дукатов, ваша милость.

— Что ж, отсчитайте, сколько там, — кронпринц отцепил от пояса тугой, тяжелый кошель, украшенный богатой вышивкой, и передал его сыну Филиаса.

Он не торговался. За такое ювелиры снабдили его изящным парчовым футляром для перстня и предложили услуги охраны.

— Наши люди сопроводят вас туда, куда пожелаете, ваша милость.

Мелин не отказался. Ему все больше и больше нравилось ощущать свою значимость и потреблять все блага, приложенные к знатности и богатству.

Поэтому на Звонкую улицу, к тому самому дому, где без малого полгода назад они с Лариком снимали комнату, кронпринц прибыл не один, а 'под конвоем' из двух дюжих молодцев. Там он их поблагодарил, дал каждому по серебряной монете и, дождавшись, когда они уйдут, ступил на постоялый двор.

— Да неужели я вас вижу?! Не сплю, а вижу?! — с порога заорал и растопырил толстые руки хозяин дома, увидав знакомое и славное лицо Пека-Рифмача и лорда Мелина.

— Тише-тише, — предупредил его восторги юноша. — Не стоит орать. Я не я, и рожа не моя.

— Понимаю, ваша милость, понимаю, — кивнул хозяин. — Но все-таки, я безумно рад, что вы снова топаете по улицам Илидола. Какими же судьбами?

— Долго рассказывать, — пожал плечами Мелин. — Скажи лучше, где Нина? Могу я ее увидеть?

— Так в дом пройдите. Чего на морозе болтать? По чарочке пропустим, я вас накормлю, про Нину расскажу, — лопотал хозяин и распахивал перед высоким гостем двери.

Молодой лорд послушался. Тем более: он надеялся, что зайдет и где-нибудь в трапезной зале встретит ту, ради которой приехал.

В столовой, куда провел юношу хозяин, Нины не было. И за стойкой не было, и в полутьме коридора, ведущего к лестнице и кладовым.

— Вот-вот, — приговаривал хозяин, усаживая Мелина за стол. — Сейчас и вино, и покушать, все будет. Эй, Тайрен, где ты там, лоботряс? — это он прокричал кухонному мальчишке, что выглянул из-за стойки. — Крикни в кухню — пусть баранину жарят! Да волоки тимьянку из погреба!

— Где Нина-то? — нетерпеливо переспросил Мелин.

— Нина? Славная девушка, да, — кивнул хозяин. — Она у меня теперь уж не работает. Оно и верно — зачем замужней работать-то?

Мелин так резко подскочил, что едва сосновый стол не опрокинул:

— Замужней?!

— Да, ваша милость. Замужем она, наша крошка Нина. Удивлены? Дааа. Как быстро время-то летит, ох быстро…

— Да ты врешь!

— Разве буду я вам врать, ваша милость? Да никогда! — хозяин даже кулаком себя в грудь ударил и охнул при этом.

Побелевший наследник лагаронского престола без сил опустился на скамью, словно это его от всей души кулаком ударили, и не куда-нибудь, а в голову:

— Как это? Так быстро замуж? Она же такая молоденькая…

— Для замужества — в самый раз, — авторитетно говорил хозяин, расставляя перед гостем принесенные с кухни яства. — А для нее, сироты круглой, и подавно. За мужем будет, как за каменной стеной. Я сам давно ей советовал парня себе подходящего подыскать. Хоть и не с руки мне хорошую работницу терять, а не очень-то по нраву мне было видеть, как она тут надрывается…