Инна Сударева - Ловите принца! (Щепки на воде)

Им отозвались рога Илидола — город объявил, что готов защищаться.

— Баллисты, катапульты — готовсь! Стрелки — готовсь! — уже привычно командовал Пек, рыцарь Илидола. — Как только они станут досягаемы — долбите!

Капитан Альвар, носившийся по городу и проверявший другие отряды, что стояли на страже Низких ворот и Воробьиных ворот, поручить оборону главной цитадели именно ему — Рифмачу. Приставил лишь к парню для помощи и совета одного из опытных рыцарей — пятидесятилетнего пышноусого Тофана, большого любителя пива и копченых свиных ребер, но, ко всему прочему, и большого знатока штурмовых и оборонительных премудростей.

И вот Пек, почти с головы до ног закованный в знатные рыцарские доспехи, в кафтане из синего шелка с белыми башнями на груди и спине, стоял на стене, над воротами, вместе с лучниками и арбалетчиками и зорко следил, как приближаются осаждающие. У него в руках тоже был арбалет, а глаза под грозно сдвинутыми бровями полыхали решимостью наспустить тучу болтов в противника. Защищать Главные ворота и цитадель вместе с ним встали верный друг Ларик и те из ребят, кто причислил себя к отряду Пека: Карл с братьями-близнецами и рыжий Тит. У всех было что-либо стрелковое — лук или арбалет и колчаны, в которых стрелам было тесно. Эти парни также мечтали вонзить как можно больше смертоносных жал в наступающих врагов.

Рядом с молодыми защитниками города, в похожем стальном облачении, но без арбалета и лука, а с прутком с кусками жареной телятины, находился сэр Тофан. Пользуясь затишьем, он набивал свой большой живот вкусным мясом и рассказывал юному Пеку и его товарищам о своем прошлом, полном жарких сражений и славных побед.

— Когда мне было столько, сколько тебе, я воевал с нашим королем в дальних краях, — повествовал Тофан. — Я тогда был простым оруженосцем, но во время битвы за долину Валуйло я сражался, себя не жалея, и еще спас жизнь своему тогдашнему господину, барону Сами, которого тяжело ранили. Я вынес его с поля боя, то и дело убивая нападавших на нас врагов. Вот за это меня и посвятили в рыцари. Барон вручил мне меч и подарил мне одного из своих жеребцов, прекрасного белогривого Снегопада, который мне потом долгие годы верой и правдой служил…

— Очень интересно, — оборвал его рассказ Пек, не очен довольный тем, что во время штурма с ним рядом будет этот толстый старикан (так юноша про себя обозвал Тофана). — Но закончите вы историю чут позже…

Первое слово в штурме сказали две вражьи катапульты. Установленные с ночи на дальних холмах, они хрипнули в сторону Илидола спускаемыми механизмами, и обрушили на городские ворота и стены увесистые каменные глыбы. Одна довольно метко ударила в Красную башню и повредила древнюю кладку, выбив из нее кирпичи. Вторая уже на излете ухнула в ворота. Те отозвались гневным грохотом и оглушительным звоном скрепляющих цепей, но легко выдержали атаку — были на совесть сработаны.

Катапультам, к радости горожан, тоже досталось: одна из них при толчке не удержалась на мокрой и скользкой от дождя почве и с тем стоном, которым жалуется на несчастную судьбу подрубленное дерево, завалилась на бок, под испуганные крики своей обслуги. При падении сломала одну из своих же опор.

Такое происшествие илидольцы встретили ликующими криками: битва началась хорошим для них знаком.

— Ничего другого я и не ожидал, — посмеялся с штурмующих сэр Тофан. — Кто ж на таком неровном месте катапульту устанавливает? Только тупоголовый баран, а у лорда Гоша много болванов на довольствии! Вот наши баллисты закреплены, как надо! И отработают свое, как надо! Я сам проверял!

К Илидолу, тем временем, с воем и воплями шли-торопились фашинщики (они прекрасно знали, что их судьба в этом стражении — самая незавидная). За ними, вперемешку с пехотой и лучниками бежали воины, тащившие лестницы. Дальше гарцевали в седлах конные рыцари. Уже рядом с ними тяжело, проседая в грязь, катился окованный железом таран и ползла-подползала осадная башня.

— Можно начинать, — шепнул Пеку Тофан.

Юноша махнул рукой — полетели капли с его стальной наручи на кольчугу друга-Ларика — и первым натянул тетиву, а за ним — и остальные защитники города.

Баллисты и катапульты тоже были послушны командам молодого рыцаря: на отряды Гоша они со скрипом и свистом обрушили такие неприятные вещи, как камни и просмоленные горящие клубки из пеньки и всякого мусора.

Усеивая свой путь ранеными и убитыми, осаждающие прибавили скорости, приближаясь к стенам Илидола: так они надеялись свести людские потери к минимуму.