Геннадий Ананьев - Котовский

Полиция, жандармерия и армейские подразделения, выделенные для борьбы с выступлениями трудящихся, делали все возможное, чтобы подавить революцию. Министр внутренних дел П.Н. Дурново в январе 1906 года требует от генерал-губернаторов истреблять мятежников и сжигать их дома при сопротивлении, силою оружия выбивать у крестьян убеждение, что земля принадлежит им…

Упорно обороняясь, революция шла на убыль. И именно в этот период был арестован Котовский. Предал его Зильберг. Выгодно для себя предал. Зная одну из конспиративных квартир партизанского отряда (на улице Куприяновской, в доме 9), Зильберг долго держал ее под постоянным наблюдением. И вот 18 февраля 1906 года Котовский появился в этой квартире. Дом тут же оцепили, но ворваться побоялись. Ждали, когда Котовский выйдет на улицу.

Не подозревая измены, Котовский собирался в лес, к своему отряду. Он натянул ботфорты, надел мягкую куртку, шляпу и вышел на крыльцо. Тут его и схватили.

Сопротивляться было бесполезно. Вмиг с ним бы расправились. Это сразу понял Котовский. Сказал только с сожалением:

- Разрушен теперь весь мой план.

Полицейские перевернули в доме все, но, увы, улик в их руках оказалось весьма немного: денег 4 рубля 25 копеек, свисток, маска и записная книжка.

В тот же день в доме на Киевской улице были арестованы и закованы в кандалы Прокопий Демянишин и Игнатий Пушкарев, а через несколько дней задержали и других членов отряда. Арестовали и хозяев конспиративных квартир отряда Ирину Бессараб и Акулину Жосаи.

Зильберг получил солидное вознаграждение - 1000 рублей.

Котовский вновь в тюрьме. Она, с высокими сторожевыми башнями и узкими, в виде креста, окнами, напоминала средневековый замок, и только колючая проволока, которой были густо опутаны тюремные стены, нарушала это сходство. Теперь двойные железные ворота захлопнулись не на месяц, как в первый его арест, а на многие месяцы. Но не испытывал Котовский отчаяния. Он вовсе не собирался ждать решения суда и терпеть произвол тюремной администрации. Уже в апреле он пытается установить связь с оставшимися на свободе товарищами. Записку, однако, перехватили стражники. Но это не остановило его. Он продолжает готовиться к побегу, и не один, а вместе с другими политическими заключенными.

В середине апреля комратцы (так называли в кишиневской тюрьме организаторов Комратской республики. В 1905 году содержалось их здесь более шестидесяти человек) объявили голодовку, Заключенные выступили против избиений на допросах, против унижений й оскорблений. Комратцев поддержали политические, а затем под влиянием Котовского и многие уголовники.

Такая значительная поддержка требований комратцев привела к успеху. Часть их распоряжением губернатора была освобождена вовсе, иных отпустили домой под залог, третьих - на поруки, Авторитет Котовского и его друзей еще более возрос, и они, понимая это, решаются на организацию массового побега из тюрьмы.

Сложную задачу ставили перед собой боевой отряд и его сообщники - им предстояло разоружить более пятидесяти охранников, поэтому действовать предстояло не только решительно и смело, но и хитро.

План разрабатывали долго, и вот в один из майских дней, когда во двор, как обычно, начали выводить на прогулку арестованных из камер, заговорщики начали действовать. Они разоружали поочередно всех надзирателей, которые находились в здании тюрьмы, а затем я надзирателей внутреннего двора. Все развивалось точно по задуманному плану. С кляпом во рту и со связанными руками очутился в камере помощник начальника тюрьмы Гаденко. Но оставался привратник, и он мог в любую минуту заглянуть в волчок ворот, ведущих в наружный двор, и, не увидев надзирателей во внутреннем дворе, поднять тревогу. Момент напряженный. Котовский, однако, хладнокровен. Он моментально принимает решение. Командует:

- Открыть все камеры и выпустить арестантов во двор. Буду читать манифест.

Речь шла об известном царском манифесте от 17 октября 1905 года, крторый лживыми обещаниями был направлен на ослабление революции.

Во двор высыпали арестанты, а Котовский, встав так, чтобы заслонить собой волчок, выкрикивал:

- Эге-ей, манифест! Манифест!

Услышав необычный шум, привратник приоткрыл дверь, и в это время Котовский крепко схватил его за горло. Ключи тут же были отняты, ворота открыты, и арестанты выбежали в наружный двор.

И все-таки побег не удался. Причину провала объясняют по-разному. Кто говорит о предательстве двух провокаторов (фамилии их не называются), кто утверждает, что иные нетерпеливые уголовники не стали ждать, пока будут открыты последние ворота тюрьмы, полезли через тюремные стены, а разъезды конной стражи, которые постоянно патрулировали вокруг тюрьмы, обнаружили их. Восстановить истину сейчас, видимо, вряд ли удастся. Но как бы то ни было, подоспевшие на помощь тюремщикам конная и пешая полиция, жандармерия и армейские подразделения схватили почти всех, кто успел бежать, а раненый Котовскай закрылся в одной из камер. У него были револьверы, и жандармы боялись взламывать дверь.