А. Сахаров (редактор) - Николай II (Том II)

Николай Александрович выглядел явно заинтересованным в этой покупке и с благосклонностью смотрел на Родзянку. Председатель Думы после короткой паузы продолжал:

– Только не разрешайте обсуждать этот вопрос Морскому министерству, Ваше Величество, а прикажите прямо купить их, потому что министерство будет против…

– Отчего же? – удивился Император.

– Да оттого, Ваше Величество, что от этой покупки к рукам ничего не прилипнет.

– Что вы хотите этим сказать? – едва заметно улыбнулся Николай в усы.

– Ваше Величество, не мне Вам объяснять. Вы лучше меня знаете… – Родзянко явно намекал на одну неблаговидную историю из большого Романовского Семейства. Дядя царя [60] Дядя царя – великий князь Алексей Александрович (1850 – 1908), генерал-адъютант, четвёртый сын императора Александра II, брат императора Александра III. С мая 1881 г. – управляющий флотом и морским ведомством. Бездеятельность Александра Александровича способствовала развитию казнокрадства в морском ведомстве, замедлению переоснащения флота, снижению его боеспособности, что явилось одной из причин поражения флота в русско-японской войне 1904 – 1905 гг. С июля 1905 г. в отставке. , ныне покойный великий князь Алексей Александрович, был горький пьяница и распутник. Покрывая своим именем ведение дела морской обороны России, он развратил морское ведомство так основательно, что все виды уголовных преступлений в обращении с казёнными деньгами были тут налицо, и притом в колоссальных цифрах. От постройки броненосцев в лапах строителей, министров, морских и всяких других чиновников оставалось около половины ассигнованных миллионов. Подряды сдавались тому, кто больше взятку давал, и разлагающему влиянию подверглись мало-помалу даже иностранные заводы – Виккерс в Англии и Никольс в Америке. Весь Петербург знал, что сам великий князь не воровал, но миллионы прилипали к рукам его возлюбленной, артистки Михайловского театра Балетта, и морским разбойникам в мундирах, бравшим на абордаж морской бюджет.

Николай Александрович, видимо, располагал более точными данными, чем салонные сплетни. Он посерьёзнел и обобщил:

– Да, это за ними водилось, я помню… Ну, а как же Дума это одобрит? Ведь она распущена на каникулы и покупку придётся провести по 87-й статье… [61] По новой редакции «Основных законов Российской империи» (1906) 87-я статья позволяла монарху между сессиями законодательных палат издавать законы в форме «Чрезвычайных указов». С Думой же могут выйти неприятности…

– Ваше Величество, я ручаюсь, что, как только Дума соберётся, она будет Вам аплодировать по этому вопросу, – заверил Государя Родзянко.

Николай открыл зелёную папку с докладом Родзянки и начертал золотым пером, обмакнув его в чернильницу старинной формы, резолюцию в дополнение к той, которая уже свидетельствовала, что Государь доклад читал и обдумывал его.

– Вот, Михаил Владимирович, я повелеваю здесь собрать особое совещание из министров и высших чинов морского ведомства для обсуждения покупки. А вы передайте морскому министру Григоровичу мою и вашу точку зрения… – показал он уголок листа со своей резолюцией Родзянке.

Затем Государь достал из ящика стола портсигар с папиросами, собственноручно набитыми им турецким табаком, взял одну сам и предложил Родзянке:

– Курите!

– Спасибо! – машинально поблагодарил Михаил Владимирович и понял, что наступает самая ответственная минута. – Ваше Величество, доклад мой выйдет за пределы обыкновенных моих докладов. Если последует на то Ваше высочайшее разрешение, я имею в виду подробно и документально доложить Вам о готовящейся разрухе, чреватой самыми гибельными последствиями…

Николай Александрович вопросительно взглянул на Председателя Думы.

– Я имею в виду, – продолжал Родзянко, – Старца Распутина и недопустимое его присутствие при Дворе Вашего Величества. Всеподданнейше прошу Вас, Государь, выслушать меня до конца; если Вы слушать меня не хотите, в таком случае я говорить не буду.

Император немного нахмурился. Лучистый блеск его глаз, свидетельствовавший о расположении к гостю, погас. Он затянулся папиросой и, не глядя на Родзянко, тихо сказал:

– Говорите…

Толстяк приглушил свой голос и печально, словно на похоронах, начал свою речь:

– Ваше Величество, присутствие при Дворе в интимной его обстановке человека, столь опороченного, развратного и грязного, представляет из себя небывалое явление в истории царствований на Руси. Влияние, которое он оказывает на церковные и государственные дела, внушает немалую тревогу решительно во всех слоях русского общества. В защиту этого проходимца выставляется весь государственный аппарат, начиная с министров и кончая низшими чинами охранной полиции… Распутин – оружие в руках врагов России, которые через него подкапываются под Церковь и Монархию. Никакая революционная пропаганда не могла бы сделать того, что делает присутствие Распутина. Всех пугает близость его к Царской Семье. Это волнует умы…