А. Сахаров (редактор) - Николай II (Том II)

Зимний сезон в Петербурге ещё не закончился, и в залах клуба, через которые проходил гвардейский корнет, было много людей. В разных углах белой с золотом гостиной несколько групп довольно молодых офицеров что-то обсуждали вполголоса, чтобы не мешать друг другу. Через открытую дверь библиотеки видно было, как пара-другая старичков в статских мундирах обсуждала за газетами новости, а двое-трое других в глубоких кожаных креслах у жарко пылающего камина нежились в послеобеденных объятиях Морфея.

По мере приближения к кают-компании Пётр всё яснее стал различать довольно горячую и взволнованную речь человека, который явно не хотел умерять громкость своего голоса. С порога корнет увидел и самого оратора. За центральным столом, накрытым на двенадцать персон и предназначенным для старших членов и завсегдатаев клуба, сидел спиной к дверям круглоголовый, довольно коротко остриженный генерал-адъютант в мундире гвардейской пехоты и громко высказывался на довольно щекотливую тему. Пётр узнал в нём двоюродного дядю Императора, великого князя Николая Михайловича [31] Николай Михайлович Романов (1859 – 1919) – великий князь, внук Николая I, двоюродный дядя Николая II, генерал-адъютант, историк, председатель Русского исторического общества. Расстрелян в Петропавловской крепости в январе 1919 г. , которого в России и за её рубежами знали не только как члена Царской Семьи, но и как дотошного историка. Каждый раз, когда старый сенатор приглашал внука отобедать в Яхт-клубе, Пётр встречал здесь непременно великого князя, и обязательно витийствующего среди благодарных слушателей. Раньше уланский корнет не обращал внимания на темы речей дядюшки Государя Императора. Но теперь его как-то неприятно поразило, что член династии Романовых публично и громогласно, словно на площади, явно негативно высказывается о Царствующем Главе Дома, его Супруге и Матери.

Заинтересованно внимавшими великому князю были не только его соседи по столу для почётных членов – с десяток адмиралов и генерал-адъютантов весьма древнего вида, но и господа сочлены клуба, занявшие все маленькие столики, сгруппированные вокруг центрального стола.

По неписаной традиции испросить разрешение на присутствие в зале у самого высокого по званию начальника Пётр вынужденно приблизился к великому князю, боясь получить нагоняй за то, что он прерывает его речь. Но великий князь, скорее с интеллигентными манерами историка, чем с суровостью генерала от инфантерии и генерал-адъютанта царя, милостиво прервал словоизвержение и ласково кивнул гвардейцу на тот дальний угол, где в одиночестве сидел его дед.

В душе Петра шевельнулось чувство благодарности великому князю и гордости за то, что хоть он и не был формально представлен члену Царствующей Фамилии, но уже известен, видимо, и ему. Он поклонился Николаю Михайловичу и осторожно, стараясь не звенеть шпорами, подошёл к столику сенатора. Тот поднялся и в знак приветствия обнял и нежно поцеловал внука.

Пока дедушка делал пространный заказ на обед бесшумно появившемуся официанту и тот профессионально запоминал список яств и их состояний, а также необходимых вин, изредка вставляя дельные замечания насчёт «охладить» или «запечь», Пётр невольно вслушался в нарочито громкую речь великого князя Николая Михайловича. Хотя сенатор взял столик в дальнем углу, чтобы не делать свой семейный разговор достоянием других ушей, а может быть, не желая, чтобы ему мешали громкие и возбуждённые речи великого князя, ораторские способности которого он давно уже узнал, хорошая дикция историка из Царствующего Дома доносила до его угла каждое слово.

-…А ещё её императорское величество вдовствующая государыня Мария Фёдоровна поведала мне перед своим отъездом в Англию, как пыталась она уговорить своего венценосного сына превратить частную поездку его по Волге и в Москву в торжественный церемониал для всей Августейшей Семьи… – заполнял баритон великого князя все уголки кают-компании. – Ведь народу нужны зрелища, а ложная скромность Александры Фёдоровны не позволила и на этот раз сделать для народа, для дворянства настоящий праздник! Мария Фёдоровна так и сказала мне, что это вина молодой Императрицы, которая не желает дать подданным достойные восхищения церемонии и тем поднять авторитет царской власти. Это она подговорила Николая Александровича соблюсти узкосемейный характер поездки, куда не взяли не только великих князей, но даже самоё вдовствующую императрицу! Как бедняжка теперь страдает в гостях у сестры в Англии [32] В 1863 г. сын английской королевы Виктории Альберт-Эдуард женился на датской принцессе Александре, родной сестре будущей императрицы Марии Фёдоровны, а тогда ещё принцессы Дагмары. от оскорблений, которые ей постоянно наносит невестка! Из-за своих вечных беременностей и недомоганий эта немецкая гордячка прекратила уже как десять лет большие придворные балы в Зимнем дворце, лишив стольких достойнейших дам и девиц истинно придворной жизни… А для некоторых – и возможности найти суженого из своего круга!.. – вещал Николай Михайлович, и лёгкая неприязнь к нему, оскорбляющему его царицу, мать его любимой принцессы, стала подниматься в душе Петра. Он взглянул на деда. Старый сенатор сидел с сердитым лицом. Пётр понял, что и ему не по душе скандальный тон великого князя, которого он, видимо, уже наслушался досыта.