Родион Феденёв - Де Рибас

Единственное обнадеживающее известие принес Афанасий Кес-Оглы – турок-волонтер русской службы с рыбацкой фелуки: в Колонкинфском заливе появилась новая русская эскадра, и корабли Спиридова пошли на соединение с ней. Эскадрой, прибывшей из Кронштадта, командовал англичанин Джон Эльфинстон. Когда Григорий Андреевич Спиридов встретился с ним, Рибас стал свидетелем событий, которые и восхищали и удручали его одновременно. Эльфинстон еще до прихода Спиридова столкнулся с турецким флотом. У Эльфинстона было всего три линейных корабля и два фрегата, а силы турок превосходили их втрое. Но англичанин не убоялся напасть на них, обратил их в бегство и запер в одном из заливов.

– Почему вы их выпустили, когда я подошел со своей эскадрой?! – кричал Спиридов.

– Они улизнули ночью, – отвечал Эльфинстон.

– Вы не захотели делить лавры победы со мной!

– Мне ни от кого не потребовалась бы помощь.

– Вы им намеренно дали уйти! Опозорили андреевский флаг…

– Я немедленно напишу императрице о ваших оскорблениях.

– Вас надо списать на берег как адмирала вне комплекта!

Эльфинстон действительно получил свой чин всего за месяц русской службы и был назначен адмиралом сверх положенных штатов, но считал себя подчиненным лично Екатерине. Спиридов бушевал, а Эльфинстон держал свой флагманский вымпел на корабле «Не тронь меня», и говорили, что он напрямую использовал название корабля в отношениях со Спиридовым. Одним словом, святое для Рибаса дело возрождения Греции в сваре адмиралов отступало на второй план.

Но, взорвав Наварин, к эскадрам прибыл Орлов. Он вызвал к себе адмиралов, выслушал и высказался определенно:

– Коли сцепились два охотника, им и зайца не затравить. По воле императрицы я принимаю командование соединенным флотом и поднимаю свой флаг на «Трех Иерархах».

И началась многодневная погоня за турецким флотом.

При Спиридове Рибас был временно, улаживал взаимоотношения между многочисленными наблюдателями – англичанами, генуэзцами, немцами, мальтийцами и разгадывал загадку: почему турецкий флот, имея двойной перевес перед русскими, бежит? Постепенно под началом Рибаса образовалась команда волонтеров, и восемнадцатилетний турок Афанасий Кес Оглы, бежавший из Константинополя от преследований, объяснил загадку просто:

– В турецком флоте половина матросов – христиане. Разве они поторопятся умирать за аллаха?

Кес знал грамоту. Любил командовать. Рибас сделал его старшим среди своих волонтеров. Кес воспринял назначение своеобразно: стал называть Рибаса не иначе, как Рибас-паша. Турки, по его словам, как моряки ничего не стоили, а их капитаны покупали свои должности и считали вверенные им корабли личными поместьями.

На крохотном посыльном судне «Лазарь» Рибас с волонтерами выезжал к побережью, собирал сведения об османском флоте. Возле острова Парос они выловили полуживого юношу-грека. Когда Кес увидел его, то закричал:

– Это сын прислужника турок Бицилли – Константинос!

Затем он расплел пеньковый канат и стал стегать им юношу. Рибас едва его унял. Константин Бицилли был юнгой с турецкого линейного корабля «Реал мустафа» и рассказал, дрожа от страха:

– Я бежал с судна… Я узнал… Турецкий капудан-паша Госсан дал клятву султану потопить русский флот…

– Каким образом? – спросил Рибас.

– Каждый турецкий корабль сцепится с каждым русским и вместе с ним взлетит в воздух. А ведь турок вдвое больше. Значит, половина флота уцелеет и возвратится к султану с победой.

Над юнгой посмеялись и оставили его на «Лазаре» в прежнем звании. Когда пополняли запасы пресной воды, появился Федор Флаганти, единственный оставшийся в живых послушник греческой общины на Периго. Его спасло то, что он потерял сознание, когда турки насиловали женщин и тут же вспарывали им животы.

Почти через месяц золотым июньским утром русская эскадра настигла турецкий флот в Хиосском проливе. Джузеппе оказался в арьергарде под командованием Эльфинстона, который не спешил ввязаться в пушечную дуэль, а она загромыхала за час до полудня: две тысячи пушек с обеих сторон ударили с такой силой, что горизонт ахнул и не было больше никаких пространств, ничего не было, кроме визжащей и стонущей канонады. Рибас поднялся на саллинг и лишь успел увидеть, что авангард и кордебаталия русских в кильватерной колонне шли на турецкие линии, маневрировали, но тут все окуталось дымом. И вдруг изнутри дым и пекло всплескнулось таким взрывом, что, казалось, воды Хиоса не выдержали и разверзлись до дна.